Путь ко Господу. Анна Олеговна Князева

мнений людей о себе! Она бы совершила суицид, узнав об этом.

      Любой сумасшедший по существу сходит с ума из-за отсутствия социального эгоизма, так как человек эгоистичный не будет даже пытаться другого понять и его интеллект за рамки этого эгоизма никогда не выйдет, в отличии от таких, как Анастасия. Вместе с такими детьми, что один раз проявили слабость и оступились, умирало в каждом всё светлое и сокровенное любому человеку, потому что люди уже относились друг к другу, как к потенциальному биологическому конкуренту в вопросе войны за ассигнации. Никого больше ничего не волновало, потому что просто заработать на еду мало! Нужен престиж! Нужно покорить всех своей красотой и силой! Чтобы уважали и не вякали вообще! Чтобы боялись, боялись! Кого вообще волнуют слабаки? Медленная смерть от любых обстоятельств – просто их социальная участь. Только мешают жить здоровому обществу!

      Анастасия даже не предполагала, что люди вообще к любому типу инвалидности так относятся: они в подобии агрессивным животным, больным бешенством, просто шли на поводу у противоестественной потребности эмоционально топтать того, кто в чём-то неполноценен, искренне считая. Что вот они во всём состоялись. Правда, они так считают ровно до первого краха, но цепочка соблюдается жёстко – победитель схватки вообще никогда не поймёт, зачем кого-то уважать. Смысл? Они же слабее… Пирамида идиотов процветала… Сегодня один нагадил конкуренту на макушку, а завтра он ему в ответ. Но вот, увы – отходя от повествования немного, в 2020 году из-за этой тенденции, проливая слёзы я пишу, в стране всё меньше сигарет…

      Так Анастасия и ощущала себя, когда не видела того мужчину: среди диких правителей природного азарта, что травят не более привлекательную стаю агрессивных мутировавших издревле бабуинов, готовых перебить друг друга за любую ценность и блёсточку.

      Родители много ей говорили, но она продолжала сидеть и молчать, так как эти мысли о поведении людей, что ей говорили даже учителя в школе, продолжали утягивать её в пучину гнёта. Родители решили, что она на самом деле невменяема и отпустили очень лечиться дальше в сопровождении двух санитарок.

      Дни в больнице девочки текли очень угнетающе, но она начла некое спасение: там она рисовала людей и картины, что уносили её к красотам нашего мира…

      Миллионы инвалидизированных граждан, наряду с ней, точно так же, тая в сердцах отчаяние переживание медленной неизбежной смерти в уродстве собственного тела, занимались последними ниточками творчества, деятельности и ремесла, что люди иногда покупали у них, как милостыню в страхе, что, если не купят – с ними будет тоже самое. Единицы покупали у них вещи ради того, чтобы у них была настоящая вещь с душой – живая вещь. Люди же, что хотели им помочь помогали ничего не забирая.

      – Кто вы? – спросила Ольга у него.

      – Не волнуйтесь, я не работаю на Керимова, – сказал он, – мой имя