Увлекательные заметки одного вулкана. Дмитрий Владимирович Шептухов

>

      В некоторой галактике, в некоторой солнечной системе жила была планета одна, кликали ее Землею. Много чего разнообразного водилось на планете той, были среди прочего там и выпуклости каменистые размеров могучих. И были холмы те с землицею ходами подземными связаны, через оные питались они кровушкой планеты родненькой. Вулканами их величали.

      А вулканы те родственными связями были навечно сколочены, не могли они по одному, жили дружными семьями монолитными. Были семьи помельче, пониже, и числом не уродившиеся, а были и высокие, статные, многоголовые. Но не важно было число для уклада семейного, вулканического, каждая семья дружна была и крепко накрепко узами родственными связана.

      И вот среди прочих жила себе припеваючи гряда одна, роду знаменитого и числом существенным, укоренилась оная на островах отдаленных, жарких, живописно-сказочных. И жил был в ряду семьи той вулкан молодой, молодой но не по годам умом пытливый да страсть наблюдательный.

      И живись вроде нашему вулкану всласть, все что для полного счастья и гармонии надо, вдоволь у него имелось

      Огненного красные раскаленные соки земли матушки, струились по его мощным артериям, отзываясь ритмичными ударами в сердце вулканическом. Давление было прекрасным и устойчивым, так что здоровьице было отменным, молодецким.

      Мог похвастаться вулкан и склонами могучими каменистыми, где то пологими и дружелюбными, а где то и остро бритвенными, опасными. Так что с внешностью тоже все в порядке было, статный вулкан, не до комплексов дурацких.

      В отличие от некоторых лысеющих собратьев, травой зеленущей да деревьями густо усеян был вулкан наш, без проплешин мерзких. Согревала шевелюра та лиственная вулкан наш в ночи холодные и дни ненастные.

      С избытком иссечен был вулкан ручьями леденяще-стремительными, что собирались у его подножья пологого в несколько кружевных озер. Так что в дни жаркие и редкие знойные ночи, спокойно мог дремать вулкан наш в ароматной свежей прохладе.

      Живностью всякой богат был, не жаловался, приятно щекотали его сотни тысяч копыт, лапок и ножек размера всякого. А отсюда психика у нашего вулкана была устойчивой, оно и понятно ведь без регулярного телесного контакта с ума сойти можно, что кстати и случалось с некоторыми безжизненными вулканами.

      И даже место укоренения было на зависть, выход к морю – мечта каждого вулкана. Вид загляденье, с одной стороны пучины глубоко синие, вдаль уходящие, а с другой всю семью свою каменистую, как на ладони наблюдать можно.

      По итогу такой вот идеальной генетики вулкан наш прямо таки эталоном мог считаться, идеальный жених по всем статьям.

      Кстати извергаться наш вулкан тоже не забывал, выдаст бывало в воздух струю мощную, молодецкую, сбросит внутренне напряжение и живет себе дальше в спокойствии столетия. А раскаленная лава блаженным потоком долго потом еще стекает по склонам извилистым, обновляю флору и фауну.

      Но извергался он не часто, разумно, не расходовал как мальчишка безусый мощь богатырскую, раз лет в триста четыреста пробуждался, все как положено здоровому «вулканищу» в полном расцвете сил.

      Живи казалось не тужи, радуйся да наслаждайся, но вот наблюдательность черт ее за ногу раздергал, была у нашего вулкана чрезмерной. А в совокупности с аналитичным скалом ума вообще жить спокойно не давала. Постоянно наш вулкан о чем то думал, искал так сказать смысл жизни своей продолжительной. В общем думал он шибко много и вот однажды перезадумавшишь озадачился тем, почему в семье его все такие разные и ведут себя по разному, хотя все породы одной тектонической, да и питаются одинаково.

      Часть вторая – аналитическая

      Наблюдая за своими многочисленными соплеменниками стал замечать он отчетливые различия.

      Некоторые редкие вулканы жили активно, радостно и в новизне. Извергались с регулярной периодичностью. Несмотря на всю их статность и многовековую укоренелость жили они как то подвижно, легко и играючи. Постоянно что то новое, не давали они своими извержениями лаве надолго на склонах застывать.

      Меняли облик свой регулярно, открывая на себе новые пейзажи резные. Там где еще недавно было озеро, теперь сплошной магматический склон образовался. Там где было болото, теперь деревья высокой пышной шапкой красовались.

      И все это было временно до следующего извержения, которое изменит конечно же не все, но многое во внешности, а значит и в характере вулкана.

      В общем жили такие вот вулканы играючи, бурля шипучей алой лавой в своем единственном вулканическом глазу и было им всегда интересно, нескучно и в радостно.

      Но к грусти своей вулкан наш замечал чаще других своих соплеменников, те что потухли давно и оживать то и не собирались. Сами не помнят когда в последний раз извергались, ничего в их вулканической жизни не менялось тысячелетиями.

      Давно застывшая лава навсегда сковала их склоны единообразным пейзажем. Все было для них рутинно, буднично и предсказуемо. Просыпаясь вулкан точно знал какое будет столетие и все в его жизни было предопределено, удивить себя не чем, да и зачем