Звезда творения. Ирина Черкашина

Галочке ее комнату и ванную. Если хочешь поесть прямо сейчас – иди на кухню. У нас работает Алена, она изумительно готовит. Только она инвалид, очень плохо слышит и почти не говорит. Имей это в виду. Ну, а теперь бегите, мне надо еще закончить дела…

      Майк повлек меня дальше по коридору, вниз и налево. Моя комната оказалась рядом с кухней – не для самых дорогих гостей, вероятно, но опрятная и с отдельной ванной. Братец поставил мою сумку на пол и обвел комнатку рукой:

      – Устраивайся! Дверь в Аленину каморку прямо в кухне, постучишь – она выйдет и тебя накормит. Тебе сегодня надо куда-нибудь?

      – Надо, – кивнула я. – Сама пока не знаю куда, вначале я созвонюсь с клиентом.

      Майк понимающе улыбнулся:

      – Тоже бизнес, да? Потом расскажешь. С часик могу тебя подождать, а потом довезу куда надо. Не против?

      – Здорово, – пробормотала я уже закрывшейся двери.

      Я рухнула на кровать, на европейский манер стоящую посреди комнаты, и позволила себе на пять минут закрыть глаза. Голова слегка кружилась, но, слава всем богам, не болела. Спать я тоже не хотела. Спасибо, выспалась в поезде… Сейчас следовало как можно скорее привести себя в порядок, поесть и двигаться дальше. Шел четвертый час дня, а у меня в Северо-Каменске была бездна несделанных дел.

      Просто бездна.

      Первый звонок я сделала продавцу картины – точнее, продавщице. Ее звали Ольга Николаевна, и она работала в том самом музее, где хранились картины Бесчастного. Ее телефон вместе с заказом передал мне Антон. Я уже звонила этой Ольге из Екатеринбурга, и мне не понравился ее чирикающий голосок. Но кто сказал, что мы должны любить тех, с кем работаем?

      – Слушаю, – жеманно ответила она.

      – Ольга Николаевна, я вам звонила вчера днем насчет… насчет покупки. Вы помните?

      – Да-да, конечно! – радостно прочирикала она. Ее нисколько не смущало, похоже, что к ней обратились, чтобы она поспособствовала покупке… хорошо, будем называть вещи своими именами, – краже картины из музея. Она была готова к сотрудничеству. Как будто всю свою жизнь только тем и занималась, что торговала экспонатами со своей работы.

      Да, знаю, не мне ее судить. Я-то как раз тем и занимаюсь, что способствую нелегальной торговле предметами искусства. Но ведь это чужие предметы! Я не несу за них ответственности, как она.

      – Я приехала и готова с вами встретиться. Мне надо осмотреть объект.

      Хорошее какое слово – «объект». Нейтральное. Все что угодно можно им обозначить.

      – Очень хорошо, – одобрила музейщица. – До закрытия музея осталось два часа, посетителей у нас почти нет. Приезжайте, я буду ждать вас в главном зале.

      Вот и замечательно.

      Потом я отчиталась перед мамой, как добралась и как устроилась, и с чистой совестью отправилась на кухню. Не обнаружив там домработницы, самостоятельно стащила из холодильника кусок пирога с мясом и пакет молока. Пирог был вкуснейший. Я съела его до крошки, запив ледяным молоком, и почувствовала себя в силах продолжать делать