Обреченный. Раш Рашидович Хадакан

следовало об этом знать еще тогда, когда я согласилась выйти за тебя. Нормальные выбирают другую жизнь.

      – Ты сама-то хоть готова к этому?

      – Я только к этому и готова, – ответила она уверенно.

      Мурад при этом пристально посмотрел ей в глаза: в них, сквозь сумрак комнаты, он явственно увидел то, чего меньше всего желал увидеть: они горели отчаянной решимостью. И он уступил.

      – Короче, сын, тут такое дело, – сказал он, глубоко вздохнув, вновь присаживаясь так, что колени его упирались в пол. Он взял малыша за руку. Ребенок тут же ухватился за серебреное кольцо на безымянном пальце его правой руки и тревожно начал его теребить. – Я с твоей матерью здесь немного задержимся, а потом мы с ней уйдем в другое место. А ты сейчас выйдешь. Выйдешь из этого дома и будешь жить, и жить, я надеюсь, хорошо. Потом пройдет некоторое время, я надеюсь, много времени, и ты придешь за нами. Хорошо?

      Мальчик, ничего толком не понимая, кивнул, зная, что именно этого от него и хотят. А потом спросил:

      – Мама будет со мной?

      –Да, конечно. Мы все, ин шаа Аллах4, будем вместе. Но ты сейчас выйдешь один. Договорились?

      Малыш повторно кивнул.

      – Юсуф, – сказал Мурад, обеими руками нежно взяв сына за плечи. – Я не знаю, что ты запомнишь из того, что я тебе говорил, и запомнишь ли вообще что-либо. Но одно ты должен помнить твердо: знай, что твой отец и твоя мать любили тебя и желали, чтобы ты вырос достойным человеком.

      Мурад еще раз поцеловал сына в лоб, поднялся и взял свой автомат, прислоненный к стене дулом вверх.

      – Пора, – сказал он, обращаясь к жене.

      – Дай мне минуту, чтобы с ним попрощаться, – в ее тихом голосе чувствовалась гнетущая тоска расставания.

      Мурад вышел из комнаты и присоединился к двум товарищам. Вскоре, закрыв лицо ниже глаз черной вуалью, держа сына на руках, к ним вышла и сама Амина.

      В этот самый момент по дому открыли огонь из крупнокалиберного пулемета, установленного на одном из бэтээров. На улице кто-то стал кричать, и огонь тут же прекратился. В это самое время Ибрагим подошел к окну и, прячась за стеной, крикнул, чтобы не стреляли, пока женщина с ребенком не выйдут.

      – Не женщина с ребенком, а один ребенок, – сказала Амина, обращаясь к Ибрагиму. Тот на секунду посмотрел на нее удивленно, но потом сразу понял и сказал: «Не стреляйте, сейчас выйдет ребенок».

      Кричавшим на улице был начальник райотдела Сулим, лишь недавно прибывший на место. Ему уже доложили, что в доме, помимо прочих, находятся еще и женщина с ребенком, и поэтому, когда начали стрелять, он велел прекратить огонь, пока мать с ребенком не покинут дом.

      Укрывшись за стеной у ворот, Сулим, отвечая Ибрагиму, спросил:

      – Почему только ребенок?

      – Потому что его мать пожелала остаться, – ответил Ибрагим.

      После недолго паузы, Сулим крикнул в ответ:

      – Выпускайте тогда ребенка.

      Когда Мурад, взяв из рук жены маленького Юсуфа, направился к выходу, ребенок обеими руками начал тянуться

4

Даст Бог.