Тот, кто стоит за плечом. Олег Рой

его за руку и повела по коридору. На кухне никого не было. Горел яркий свет, работала, тихонько гудя, посудомоечная машина.

      Лиля открыла дверцу подвесной полки, достала чашку, налила воды из фильтра. Стояла и смотрела, как Санек пьет крупными глотками.

      – Еще?

      – Ага…

      – Здесь хоть тихо…

      – Угу.

      – Постоим тут.

      – Давай.

      Санек прислонился к подоконнику. Лиля зачем-то щелкнула включателем газовой плиты – зажглась конфорка. Потом прошла к двери, выключила свет и вернулась к Саньку. Голубой огненный цветок отражался в молочно-белой поверхности – это было очень красиво. Света он почти не давал. Лицо Лили было затемнено, только поблескивали белки глаз и блестки на жакете. Девушка стояла совсем близко, глядя на Сашку снизу вверх. А Санька точно заколдовали – он был не в силах пошевелиться. Стоял, смотрел на нее и едва дышал.

      – Пятьдесят четыре, – произнесла вдруг Лиля.

      – Что – «пятьдесят четыре»? – не понял Саша.

      – Я досчитала про себя уже до пятидесяти четырех, а ты меня до сих пор еще не поцеловал.

      Санек неуклюжим движением потянулся к ней, но пальцы его, намертво стиснувшие подоконник, так и не разжались. Он был словно прикован к своему месту.

      – Пятьдесят шесть… Смотри, дальше еще хуже будет.

      Санек хотел что-то ответить, но из горла вырвалось какое-то бульканье.

      – Э-эх. – Лиля глубоко вздохнула. Сочувственно? Или издевательски? – Ну хорошо. Замри.

      Это ему сделать было проще всего!..

      Она придвинулась еще ближе.

      – Замри, не шевелись. Точно не пошевелишься?

      Санек только мотнул головой.

      И вот летящим взмахом она закинула ему руки на плечи – они казались гибкими, как тонкие ветки. Поднялась на цыпочки. Придвинулась вплотную, так что он почувствовал сквозь одежду ее крепкую грудь и где-то далеко внизу – вздрагивающие твердые колени.

      И поцеловала его в висок. Прошептала в самое ухо:

      – Не шевелись!

      Санек чувствовал, как внутри у него все тает и оплывает, как свечка.

      Лиля быстрым движением коснулась губ. И вдруг – совершенно не вовремя – заговорила.

      – Уй-ю-ю-ю-юй! – пропищала она тоненьким девчоночьим голоском. – Уй-ю-юй, как мне это нравится! Санек, ты такой большой, ты такой чудесный!.. Я давно хотела тебя поцеловать! Знаешь, когда захотела?

      Санек только разомкнул и снова сомкнул губы со шлепающим звуком.

      – Летом!

      Он почувствовал, как она гладит его волосы.

      – Да, летом, а ты и не знал! Мы играли с ребятами в бутылочку. И, знаешь, заигрались, наверное. Они стали хаметь, лезть к нам по-серьезному. А сами – такие противные, все из себя гадкие, приставучие… Санек, ты даже не представляешь! Я едва не заплакала! И тогда вдруг подумала: вот был бы здесь Сашка Сазонов, как бы я хотела его обнять изо всех сил и поцеловать!.. Это случилось, как сейчас помню, вечером четвертого августа. Скажи, ты тогда ничего не почувствовал?

      – Не-а. –