Прекрасные и обреченные. Френсис Скотт Фицджеральд

и не имеющей ничего общего с бескорыстием работой, отдавая ей двадцать лучших лет своей жизни.

      Он прервал свою речь. Глория наблюдала за ним с непроницаемым видом. Энтони ждал, что она согласится или станет возражать, но не случилось ни того ни другого.

      – Разве вы никогда не пробовали составить какие-либо суждения? – с некоторым раздражением поинтересовался он.

      Глория отрицательно покачала головой и, снова устремив взгляд на танцующие пары, ответила:

      – Не знаю. Понятия не имею, чем следует заниматься вам или всем остальным.

      Глория его смутила, запутав ход мыслей. Никогда самовыражение не казалось ему столь желанным и совершенно невозможным.

      – Ну хорошо, – извиняющимся тоном согласился Энтони. – Разумеется, я и сам не знаю, но…

      – Я просто думаю о людях, – продолжила Глория. – На своем ли они находятся месте и вписываются ли в общую картину. И я не возражаю, если при этом они ничего не делают. Не понимаю, почему они должны чем-то заниматься. И вообще меня всегда удивляет, когда люди посвящают себя какой-то работе.

      – То есть вы трудиться не желаете?

      – Мне хочется спать.

      Секунду он пребывал в полном замешательстве, поняв ее слова в буквальном смысле.

      – Спать?

      – Вроде того. Просто хочу жить в праздности и чтобы люди вокруг меня занимались какими-то делами, тогда я чувствую себя комфортно и уверенно. И пусть некоторые из них вообще ничего не делают, потому что они могут составить мне приятную компанию. Но у меня никогда не возникало желания изменить людей или переживать за них.

      – Да вы оригинальная маленькая детерминистка, – рассмеялся Энтони. – И мир вам представляется таким, верно?

      – Ну… – протянула Глория, поднимая глаза к потолку. – А разве он не такой? Пока я… молода.

      Она немного помолчала перед заключительным словом, и Энтони подумалось, что сейчас она скажет «красива». Ведь именно это она и имела в виду.

      Глаза девушки загорелись, и он ждал, что Глория станет развивать тему дальше. Все-таки ее удалось разговорить. Энтони даже слегка подался вперед, чтобы не пропустить ни слова.

      Но она только предложила:

      – Пойдемте потанцуем!

      Восхищение

      Зимний вечер в отеле «Плаза» стал первым в бесконечной веренице свиданий, проходивших в предрождественские дни, полные сумбурного оживления. Глория была вечно занята, и Энтони долго выяснял, какие именно события в светской жизни города влекут ее с такой силой. Оказалось, что девушка не отличается особой разборчивостью. Она посещала полуофициальные благотворительные мероприятия с танцами, которые устраивались в больших отелях, несколько раз они с Энтони встречались на званых обедах в «Шерри». А однажды, ожидая, пока Глория оденется, в промежутках между сетованиями миссис Гилберт по поводу постоянных отлучек дочери он узнал о ее восхитительных планах на праздничные дни, среди которых значилось с полдюжины танцевальных вечеров, куда был приглашен и Энтони.

      Несколько