Любимый мотив Мендельсона. Татьяна Веденская

несколько минут молчал, смачивая губы в вине. Потом внимательно посмотрел на меня и сказал:

      – Ты женщина, которую я люблю. А ты? Ты меня любишь?

      – Да. О да! – кричала я от радости, и вся дальнейшая жизнь вдруг предстала передо мной. Вот мы с ним идем к алтарю, а от меня глаз нельзя отвести. Вот у нас рождается первенец, и Андрей не может сдержать слезы счастья. Вот мы с ним путешествуем по миру. Вот мы… На этом мое воображение устало замолкало, потому что и так было достаточно.

      – И ты хочешь быть со мной?

      – Конечно! – хлопала я в ладоши.

      – А если это окажется не так просто? – продолжил он допрос.

      – Я вынесу все, – заверила я его, тем более что совершенно не представляла, к чему он ведет разговор.

      Собственно, он ни к чему такому его и не вел. В тот день. Потом был и другой день, и третий. И снова была дача, и был камин, были прогулки по Москве, пара выставок, где он рассказывал мне о любимых художниках. В основном мы виделись только в будние дни. Мы встречались в парках Строгино, гуляли по берегу Москвы-реки, целовались-обнимались, он дарил мне красивые букеты и говорил красивые слова.

      – Когда я долго не вижу тебя, мне становится плохо, – говорил Андрей. И в этот момент я понимала, что нужна ему. На душе делалось легко и приятно. Казалось, что еще чуть-чуть, и все начнется. Начнется моя сказка наяву.

      – Так в чем же дело? – сказала я ему как-то. – Если бы ты захотел, ты мог бы видеть меня хоть каждый день.

      – Это невозможно, – грустно ответил Андрей.

      – Что-то случилось? – заволновалась я, потому что он так ни разу не говорил со мной.

      Но Андрей только покачал головой и уронил, что называется, лицо в ладони. Такая патетика растрогала меня до слез. Я уже приготовилась исполнить какой-нибудь акробатический номер, который более пристал для жены декабриста, но Андрей оторвал свои ручки от лица и посмотрел на меня красными глазами.

      – Я такой подлец! – сообщил он мне.

      Я принялась его утешать, заверяя, что подлецом может быть кто угодно, но только не он.

      – В любом случае, я уверена, что ты не мог совершить ничего без крайних причин! – уверенно заявила я.

      – А что, если я тебя обманул? Ты была бы способна меня понять и простить? – Он сделал ставку на мое патетическое состояние, и надо сказать, что не просчитался.

      – Ну конечно же! – лихо махнула я рукой.

      – Дело в том, что я больше не хочу тебе врать. Ты слишком много для меня значишь. Я по-настоящему тебя люблю, – издалека начал Андрей, и после такого начала я готова была кушать любое продолжение.

      – Я тебя тоже. Очень!

      – Тогда просто постарайся понять. Когда я увидел тебя там, тогда, такую юную, совершенно замерзшую и промокшую, я просто не мог не остановиться…

      – И слава богу! – вставила я свое слово.

      – Как сказать. Хоть я и одинок в душе, и люблю тебя, но…

      – Но?.. – тут я замерла, предчувствуя, что хорошего мне не скажут.

      – Но я официально женат. Меня с женой связывает только ребенок, она давно уже живет своей жизнью,