100 сказок народов мира. Коллектив авторов

красоту и любовь, устремил свое нечистое внимание Клеветник.

      Орудие любви он сделал своим орудием клеветы. И с этих пор стал силен, как никогда.

      Ему не нужно было уж бегать по дворам, чтобы разносить клевету.

      В тысячах оттисков она сама разносилась кругом, как дыхание чумы.

      Это не были слова, которые прозвучат и замолкнут, это было нечто, что оставалось, чего нельзя было уничтожить. Он не рисковал собою, потому что мог клеветать издалека. Как змеи ползли его клеветы.

      Он не щадил ничего, не останавливался ни перед чем! Скромных и честных тружеников он называл ворами, грязью забрасывал лавры, которыми венчали гениев, рассказывал небылицы про людей, которых он никогда не видал, клеветал на женщин, на сыновей, говоря, что они обкрадывают своих родителей. И когда ему доказывали, что он лжет, он нагло смеялся и говорил:

      – Так что же? Лгу – так лгу. Доказано – так доказано. А клевета все-таки пущена. Я свое дело сделал, я – сила.

      И только тогда, когда Клеветник начал плодиться и множиться, люди вспомнили о Магадэве. Они пали ниц и воскликнули: – Великий Магадэва! Зачем ты создал такую мерзость?!

      СОН ИНДУСА

      Инду, тому самому, на котором английские леди катаются в дженериках,[4] как на вьючном животном, – бедному Инду, дровосеку, прачке, проводнику слонов или каменотесу, – глядя по обстоятельствам, – снился волшебный сон.

      Ему снился огромный луг, поросший никогда не виданными им цветами, издававшими необыкновенное благоухание.

      И по этому ковру из цветов, навстречу Инду, шла легкой походкой, еле касаясь ногой цветочных венчиков, чудная женщина, глаза которой сияли, как два солнца.

      От взгляда ее расцветали все новые и новые, дивные, невиданные цветы необыкновенной красоты.

      Дыхание ее превращалось в жасмин, и дождь лепестков сыпался на землю.

      По цветам лотоса, что цвели у нее в волосах, – бедный Инду сразу узнал добрую богиню Сриаканте[5], супругу божественного Сиве, и пал ниц перед нею, пораженный нестерпимым блеском ее глаз!

      – Встань, Инду! – сказала богиня, и при звуках ее голоса еще больше запахло в воздухе цветами, а во рту Инду стало так сладко, как будто он только что наелся варенья из имбиря.

      – Встань, Инду! – повторила богиня. – Разве ты не с чистым сердцем возлагал цветы на алтари богов? Разве не жертвовал тяжелым трудом заработанной рупии на бедных, живущих при храме? Разве не любил в час досуга посидеть под священным деревом Ботри, деревом, под которым снизошло вдохновение на Будду,[6] и разве ты не отдавался под этим деревом мыслям о божестве? Разве ты убил в своей жизни хоть муху, хоть москита, хоть комара? Разве ты бил тех слонов, при которых служил проводником? Разве ты сопротивлялся, когда тебя били? Разве ты, когда умирал с голода, убил хоть одно из творений божиих, чтоб напитаться его мясом? Разве ты сказал хоть слово тому сэру, который избил тебя до крови палкой только за то, что ты нечаянно толкнул его, неся тюк,

4

Дженерик – тележка, которую везет рикша.

5

Сриаканте – одно из имен Парвати, жены бога Шивы

6

…посидеть под священным деревом Ботри, деревом, под которым снизошло вдохновение на Будду… Согласно преданиям, основатель буддийской религии в пору своих скитаний, аскетических подвигов и размышлений, сидя под деревом, достиг «бодхи» – состояния духовного просветления. Название этого состояния перешло на объекты, с которыми соприкасался Будда, в силу чего они приобрели священный характер (дерево Бодхи).