Он бы отдал жизнь. Ольга Володарская

понимаю – вы очаровательны! – Он склонился к ее руке и поцеловал.

      – Савва, хочешь блинов? – обратился к гостю Дэвид. Наверное, он немного понимал русский – спасибо за это его бывшей жене – и уловил суть разговора.

      – Хочу.

      – Сейчас испеку. Тесто еще осталось. – Дэвид встал к плите. – А вы пока водочки выпейте…

      Савва уселся на табурет, но к бутылке не притронулся. Подперев подбородок, он уставился на Диану.

      – Вы туристка?

      – Нет. У меня тут квартира.

      – И давно живете в Бланесе?

      – Месяц и… – она мысленно пробежалась по календарю, – десять дней.

      – Тогда почему я вас раньше не видел?

      Диана пожала плечами. Савва почему-то не очень ей нравился. Хотя был привлекателен, улыбчив, галантен.

      – Савва живет через три дома, – заговорил Дэвид, не отрываясь от своего занятия. – Но мы познакомились совсем недавно.

      – Я даже не знал, что эта вилла обитаема, – сообщил Савва. – Как вдруг смотрю, какой-то господин из ворот выходит, подошел, познакомился. Уже вечером мы сидели в спортбаре, смотрели футбол, пили пиво и болели за наших. То есть за «Барселону» – это и моя любимая команда, и Дэвида.

      – Моя тоже.

      – Вы смотрите футбол?

      – С удовольствием.

      – Дэвид! – вскричал Савва. – Да она – чудо!

      – Знаю.

      – Я, кстати, Дианочка, еще и играю в футбол. Только что с поля. Размялся немного. Все Дэйва зову, да он отказывается.

      – Не люблю бегать. Тем более в компании потных мужиков. Я лучше поболею за них, сидя на диванчике с пивом.

      – Что там с моими блинами?

      – Готовы!

      Дэвид развернулся и поставил перед Саввой тарелку. Тот схватил верхний блин. Дуя на него, стал откусывать.

      – Икру бери! – Дэвид подтолкнул к нему банку.

      – Не, я ей в свое время обожрался, теперь смотреть не могу. – Савва доел блин и взял следующий. – Вкусно готовишь, – похвалил он Дэвида. И вернулся к икорной теме: – Я из Астрахани родом. И с подросткового возраста занимался контрабандой осетровой икры. У меня дома она стояла в ведрах. Я, как герой фильма «Белое солнце пустыни», со временем ее не то что за деликатес, за еду перестал считать. Если бы мне предложили выбрать между черствым хлебом и банкой икры, я выбрал бы черствый хлеб.

      Диана хотела встать, чтобы вымыть руки после блинов, но тут вспомнила, что на ней нет трусиков. Ей стало неловко – вдруг Савва это заметил?

      – Милая девушка, – между тем обратился он к Диане, – не желаете ли поехать с нами в Барсу на большой футбол?

      – На субботнюю игру? – уточнила она. До нее оставалось еще пять дней, но в городе только о ней и говорили. Испанцы, все, как один, были фанатами футбола.

      – Да.

      – С радостью бы, да все билеты распроданы. Я узнавала.

      – Дорогая, об этом не беспокойтесь. Я достану столько билетов, сколько нужно. Это я намекаю на то, что вы можете взять с собой еще какую-нибудь подружку. Но одно условие – она