Избранное. Козьма Прутков

влажный сарацин[15].

      Гордо волны попирает

      Моря страшный властелин,

      И чуть-чуть не досягает

      Неба чудный исполин.

      Но вот-вот уж с громом тучи

      Мчит Борей с полнощных стран.

      Укроти свой бег летучий,

      Вод соленых ветеран!..

      Нет! гигант грозе не внемлет;

      Не страшится он врага.

      Гордо голову подъемлет,

      Вздулись верви и бока,

      И бегун морей высокий

      Волнорежущую грудь

      Пялит в волны и широкий

      Прорезает в море путь.

      Восшумел Борей сердитый,

      Раскипелся, восстонал;

      И, весь пеною облитый,

      Набежал девятый вал.

      Великан наш накренился,

      Бортом воду зачерпнул;

      Парус в море погрузился;

      Богатырь наш потонул…

      И страшный когда-то ристатель морей

      Победную выю смиренно склоняет;

      И с дикою злобой свирепый Борей

      На жертву тщеславья взирает.

      И мрачный, как мрачные севера ночи,

      Он молвит, насупивши брови на очи:

      «Все водное – водам, а смертное – смерти;

      Все влажное – влагам, а твердое – тверди!»

      И, послушные веленьям,

      Ветры с шумом понеслись,

      Парус сорвали в мгновенье;

      Доски с трескам сорвались.

      И все смертные уныли,

      Сидя в страхе на досках,

      И неволею поплыли,

      Колыхаясь на волнах.

      Я один, на мачте сидя,

      Руки мощные скрестив,

      Ничего кругом не видя,

      Зол, спокоен, молчалив.

      И хотел бы я во гневе,

      Морю грозному в укор,

      Стих, в моем созревшем чреве,

      Изрыгнуть, водам в позор!

      Но они с немой отвагой,

      Мачту к берегу гоня,

      Лишь презрительною влагой

      Дерзко плескают в меня.

      И вдруг, о спасенье своем помышляя,

      Заметив, что боле не слышен уж гром,

      Без мысли, но с чувством на влагу взирая,

      Я гордо стал править веслом.

      ЖЕЛАНИЯ ПОЭТА[16]

      Хотел бы я тюльпаном быть,

      Парить орлом по поднебесью,

      Из тучи ливнем воду лить

      Иль волком выть по перелесью.

      Хотел бы сделаться сосною,

      Былинкой в воздухе летать,

      Иль солнцем землю греть весною,

      Иль в роще иволгой свистать.

      Хотел бы я звездой теплиться,

      Взирать с небес на дольний мир,

      В потемках по небу скатиться,

      Блистать, как яхонт иль сапфир.

      Гнездо, как пташка, вить высоко,

      В саду резвиться стрекозой,

      Кричать совою одиноко,

      Греметь в ушах ночной грозой…

      Как сладко было б на свободе

      Свой образ часто так менять

      И, век скитаясь по природе,

      То утешать, то устрашать!

      ПАМЯТЬ ПРОШЛОГО

      Как будто из Гейне

      Помню я тебя ребенком,

      Скоро будет сорок лет;

      Твой передничек измятый,

      Твой

15

Как справедливо отметил П. Н. Берков (см. «Полное собрание сочинений Козьмы Пруткова». М. – Л., «Academia», 1933, с. 542), эта строка пародирует стих Бенедиктова «Пустыни влажной бедуин…», и, для того чтобы усилить бессмыслицу указанной строки Пруткова, определение «влажный» отнесено не к «пустыне», а к «сарацину».

16

Пародия на стихотворение А. С. Хомякова «Желание».