Воспитан рыцарем. О`Санчес

взялись в две руки поглаживать да почесывать…

      – Все, Фи… уснул… пусть поспит. Ты первая после меня, кому он это позволил. Значит, ты действительно хорошая.

      – А ты еще лучше. Ты не дворянин?

      – Я?.. Н-нет, наверное… Но я свободный.

      – И я простая горожанка… – Уфина горько вздохнула… – Если бы я была графиня – ты бы в меня влюбился?

      – Что? – Лин был уже краснее вареного краба. Он ведь второй раз в жизни разговаривал с девчонкой, своей сверстницей, и не умел этого делать. Но там, в Песках, он просто спрашивал дорогу… А тут еще вдруг…

      – Ну конечно, нет, наверное, я уродина…

      – Нет, что ты! Ты очень красивая для своих лет!. Тебе сколько?

      – Девять.

      – А мне десять. Это больше, чем девять. – Лин высказал сравнение наобум, но, видимо, угадал, потому что Уфина кивнула.

      – Это правда?

      – Что – правда?

      – Что я красивая… для своих лет?

      – Очень! Очень!

      – А ты не врешь?

      Лин помотал головой. Ему хотелось сделать что-то такое… чтобы все вокруг… чтобы сердце… Он вздохнул и чуть не подавился остатком леденца, вовремя проглотил. А у девчонки тоже щеки румяные, и глаза большие. И ресницы длинные. Лин в испуге схватился за карман – нет, не потерял! Молча развернулся и решительно подошел к старику-привратнику.

      – Еще есть леденцы? Дай один… Нет, два давай.

      Не умея считать, он по здравому смыслу догадался, что если за большой медяк дают два малых, то и леденцов тоже будет два, если цена леденцу – один малый медяк. Лин все же чуточку сомневался в правильности своих расчетов, но так оно и вышло: привратник принял от Лина большой медяк (Лунь подарил на прощание), а взамен без спора выдал два леденца. Никогда в жизни Лину не доводилось лакомиться так часто: это был уже третий с утра леденец!

      – Держи: зеленый тебе, а черный мне.

      – Ах! Спасибо! – Уфина опять присела в поклоне, но уже медленно и жеманно поводя плечами, вся в восторге от блистательного незнакомца. – А почему мне – зеленый?

      – Ну хочешь – черный возьми, я его еще не лизал. Просто, у тебя глаза зеленые, и я…

      – А у тебя синие. Мне на роду написано влюбиться в синеглазого принца и любить его всю жизнь несчастною любовью!

      – Но я не принц… Я просто…

      – Все равно спасибо. Между прочим, я тоже с тетушкой на базар пришла. Мои родители в отъезде до самой осени, а тетушка со слугой пришли покупать шерсть.

      – Так у тебя слуги есть?

      – Представь себе! – Девочка почему-то опять покраснела и добавила полушепотом: – Один. Один слуга. Мы не богаты.

      – Вкусно?

      – Угу…

      Дети замолчали, всецело отдавшись леденцовому пиршеству. Гвоздик под лавкой поставил было ушки, понюхал – что там за пища такая – фыркнул с презрением и опять заснул. Внимания на них никто не обращал, плечи их соприкасались…

      – Ах, вот бы они подольше задержались…

      – И я так же подумал. А… тебе со мной… ну…

  &nbs