Большая коллекция рассказов. Джером К. Джером

что они нам? – ответил проводник. – Государство кормит и одевает нас, дает нам жилище, оказывает медицинскую помощь, моет, бреет, красит, причесывает нас, а когда помираем – хоронит. Ни в каких торговых и ремесленных заведениях мы не нуждаемся, поэтому их и нет.

      Чувствуя некоторую усталость, а главное – жажду, я немного спустя предложил новый вопрос:

      – Нельзя ли нам зайти куда-нибудь, где я мог бы напиться? У меня страшно пересохло горло.

      – Напиться?!. Что значит «напиться»? – удивился мой спутник. – У нас после обеда дается полпинты какао. Может быть, вы об этом говорите?

      Я понял невозможность объяснить ему мою потребность напиться просто воды или чего-нибудь в этом роде, потому и сказал:

      – Да-да, какао. Говорю вам: мне очень хочется…

      – Ну, а я говорю вам, что какао подается у нас только к обеду! – резко прервал меня старик.

      Я снова должен был замолчать и покориться своей участи – ждать обеда.

      Мимо нас проходил молодой человек с благообразным лицом, но однорукий. Еще раньше я заметил несколько одноруких и одноногих. Это явление поразило меня, и я спросил об его причине.

      – Это тоже объясняется очень просто, – ответил старик. – Когда у кого-нибудь из молодых людей замечается превышение в росте или и силе сверх установленной средней нормы, то у него отнимается нога или рука, чтобы привести его в равновесие с другими. Мы, так сказать, низводим его до нужного уровня, без которого также немыслимо равенство. Природа частенько ошибается в своей мерке; она никак не хочет приучиться работать по той мерке, которая нам нужна, и мы исправляем ее ошибки.

      – Значит, вы не вполне еще подчинили себе природу? – съехидничал я.

      – Увы, нет еще! – со вздохом промолвил старик. – Стараемся, но все еще далеко не с полным успехом. Положим, – с гордостью добавил он поеле непродолжительного молчания, – во многих отношениях мы уж посбили с нее спеси.

      – Ну, а что вы делаете, когда среди вас является человек с умом выше нормы? – с тем же ехидством продолжал я.

      – Это бывает очень редко, но когда случается такая ненормальность, то мы просто-напросто вскрываем у данного субъекта череп и производим над его мозгом некоторую операцию, после которой он становится вполне нормальным.

      Сказав это, мой спутник снова помолчал, очевидно, погруженный в раздумье, потом добавил:

      – В первое время мне казалось очень грустным, что мы не можем повышать умственные способности людей, а умеем только понижать их, но с течением времени я примирился с этим.

      – И вы находите справедливым такое искусственное… или, вернее, насильственное понижение природных умственных способностей? – спросил я.

      – Конечно. Разве я могу считать это несправедливым, раз исключена возможность повышать эти способности? – ответил мой собеседник.

      – Почему же не можете? – приставал я.

      – Потому, что так постановлено БОЛЬШИНСТВОМ, – смиренно проговорил старик.

      – Неужели