Отто. Герман Канабеев

открыть бургерную, где каждая котлета готовилась бы под шёпот мантр монахов из таинственного монастыря в Непале. Ешь и приобщайся к вечности, одним словом.

      Понятно, что братья Фот просто хотели открыть фастфуд, а вся история с «медитативным пространством» – мишура для привлечения, но Цапкину мысль понравилась, тем более, что у него в собственности был старый советский двухпалубный теплоход, пришвартованный напротив центрального парка культуры и отдыха, который и взяли у него в аренду братья Фот для открытия фастфуда. Теплоход давно уже был не на ходу, и на нижней палубе располагался грузинский ресторан, практически не приносивший прибыли. Лучшее место сложно было придумать, и дело двинулось. Теперь братья Фот хотели получить какую-то услугу от Цапкина, и услуга эта была связана с Отто.

      Оказывается, об Отто стало уже известно в кругах, приближенных к Цапкину. Если честно, я почувствовал укол ревности: я почему-то думал, что в историю нашего найдёныша посвящены только я и Думкина. Не знаю, на чём именно держалась такая моя уверенность. Наверное, это связано с тем, что любой человек бесконечно верит в собственную исключительность, не имея на то должных оснований. На самом деле об Отто уже много кто знал, но нужно отметить, что знали не историю его появления, а о его невероятных способностях или, как говорил Цапкин, о его гениальности.

      Я всегда опасался этих слов – «гениальность» или просто «гений». Должна же быть какая-то мера, какой-то эталон гениальности, чтобы причислять кого-либо к гениям? И где взять этот эталон? Нельзя же взять за пример, допустим, Гёте, а гением называть математика. Или наоборот. А много было гениев, которые таковыми оставались в любых ипостасях? Я не припомню. Может, только наше всё – Леонардо, но что-то мне подсказывает, что там больше домыслов, чем фактов. И несмотря на мои опасения, пускай пока в узком кругу, но Отто уже прослыл гением.

      – Ладно, братцы, рассказывайте, чем могу помочь, – начал Цапкин.

      Мне показалось, братья Фот не ожидали, что Андрей Михайлович сразу перейдёт к сути разговора. Но, надо отдать должное, они не стушевались.

      – Андрей Михайлович, мы хотим пригласить Отто в наш центр.

      – Пригласить? На экскурсию, что ли? – спросил Цапкин.

      – Не совсем. – Старший из братьев явно взял обязанность всё объяснить на себя, и я не понимал, зачем тут младший – Валентин, и Кевин Фот, словно прочитав мои мысли, разъяснил: – У Валентина появилась несколько эксцентричная идея, и суть её, если вкратце, в том, что у нас должен быть уникальный учитель.

      – У нас – это у кого? – Цапкин явно не понимал, куда клонит Кевин Фот.

      – У нас в России, – вмешался Валентин.

      – Нет пророка? – кинула Думкина, не вставая с шезлонга.

      – Можно и так, мне кажется, закостенело у нас всё как-то. Вы замечали, сколько разных гуру приезжает каждый год? Откуда угодно. Из Тибета, из Индии, из Америки, из Европы. Такое ощущение, что их там в промышленных масштабах выращивают,