Поднебесная. Гай Гэвриел Кей

стороны, их жизнь не оберегал и не поддерживал этот человек, постоянно привозя припасы каждую полную луну в течение почти двух лет.

      При солнечном свете на обеих щеках и на левой стороне шеи над воротом туники Бицана были видны синие татуировки. Он спешился, поклонился – тоже дважды, сжатый кулак в ладони, – повторяя катайский жест. На его лице промелькнула улыбка:

      – Прежде чем ты задашь вопрос: да, я привез вино.

      Он говорил по-катайски, как и большинство тагуров. Это был язык торговли во всех направлениях, теперь, когда люди больше не убивают друг друга. В Катае считалось, что боги говорят на катайском языке на девяти небесах, что они научили ему первого Отца Императоров, когда он стоял, склонив голову, на Драконьей Горе в прошлом-оставшемся-позади.

      – Ты знал, что я задам этот вопрос? – Тай огорчился, почувствовал себя беззащитным.

      – Сумерки стали длиннее. Что еще делать мужчине? Чаша – наш товарищ, как у нас поется. Дела идут хорошо?

      – Дела идут хорошо. Лунный свет не давал мне уснуть. Я задержался с началом работы сегодня утром.

      Вопрос не был праздным: они знали его распорядок дня.

      – Только луна?

      Соотечественники Тая тоже задавали этот вопрос в разных вариантах каждый раз, когда приезжали. Любопытство и страх. Очень храбрые люди, в том числе и этот человек, прямо говорили ему, что не могли бы сделать то, что он делал здесь, где мертвые не преданы земле и разгневаны.

      Тай кивнул:

      – Луна. И воспоминания.

      Он взглянул мимо командира и увидел, что к ним подъехал молодой солдат в полных доспехах. Не из тех, кого он уже знал. Это человек не спешился, он в упор смотрел на Тая. У него была только одна татуировка, на нем был шлем, – без необходимости, – и он не улыбался.

      – Гнам, возьми у хижины топор и помоги Адару наколоть дров.

      – Почему?

      Тай моргнул. Посмотрел на командира тагуров.

      Выражение лица Бицана не изменилось, и он не оглянулся на конного солдата у себя за спиной.

      – Потому что именно это мы здесь делаем. И потому, что если ты этого не сделаешь, я отберу у тебя коня и оружие, сниму с тебя сапоги и отправлю обратно через перевалы одного, среди горных котов.

      Это было сказано тихо. Воцарилось молчание. Тай с некоторым отчаянием осознал, как он отвык от таких стычек, от внезапно возникшего напряжения. «Так устроен мир, – сказал он себе. – Узнай его снова. Начни сейчас. Ты столкнешься с этим, когда вернешься».

      Как бы случайно, чтобы не поставить в неловкое положение командира и молодого солдата, он отвернулся и смотрел через озеро на птиц. Серые цапли, крачки, золотистый орел в вышине…

      Молодой воин – высокий, хорошо сложенный, – все еще сидел на коне. Он сказал:

      – Этот человек не может рубить дрова?

      – Думаю, может, раз копает могилы для наших мертвецов уже два года.

      – Для наших, или для своих? А кости наших солдат выбрасывает?

      Бицан рассмеялся.

      Тай