Неизвестный псевдоним Бога. Юлия Ефимова

и пресности, как тесто в маминой кастрюле. Его периодически мяли, а оно все равно упорно выползало своими рыхлыми боками.

      – Прекрати, ты же умница, вспомни об этом, что же тебя так сломало? – спросила она сама себя, точно зная ответ на этот вопрос, его она похоронила глубоко внутри и не доставала вот уже тринадцать лет. – Неужели ты позволишь какому-то Суслику так с тобой разговаривать? Соберись, тряпка, выйди и ответь ему на хамство.

      У Таши был такой тайный способ настраиваться на то или иное событие, глядя на себя в зеркало. Вот и сейчас, поговорив с собой жёстко, возможно, даже с перебором, так, как никогда она себе раньше не позволяла, Таша отправилась в зал, готовая дать отпор хаму, но энергия, потраченная на настрой всех победить, не понадобилась. В зале её ждал уже совсем другой Юра Суслик, теперь он больше напоминал её одноклассника, которого она помнила с детства. Затравленный взгляд, сгорбленная спина и мысли, уходящие глубоко в себя. Он крутил в руках смартфон последней модели и не замечал ничего вокруг.

      – Юра, я пойду, – сказала Таша, едва подойдя к столу.

      – Пять секунд посиди, – почти взмолился одноклассник и глазами кота из мультфильма «Шрек» уставился на неё.

      Наташка Петрова была, по сути, не обидчивым и очень жалостливым человеком. Когда её подруги тихо лили слезы под «Титаник», она навзрыд рыдала не только над этим легендарным фильмом. В её любимцах, где она обязательно обливалась слезами, ходили «Сибирский цирюльник», «Хатико», «Обыкновенное чудо» и даже мультфильмы «Про мамонтенка» и «Вверх». Да и не только эти, в личной картотеке Таши было еще десятка три фильмов, где она рвала душу, и неважно, был это первый просмотр или двадцатый. Дочка посмеивалась над мамой, но уважала её поведение как выбор. Леська и единственная подруга Ирма знали: если в доме пахнет тортом «Медовик», значит, Таша уселась у телика депрессировать. Такое бывало редко, но, если случалось, лучше её было в этот момент просто оставить одну. Вот и сейчас противный Юрий, словно узнав Ташин секрет, смотрел на нее умоляющим взглядом.

      – Ну, хорошо, – согласилась она. – С тебя латте и медовик.

      Одноклассник тотчас же расплылся в улыбке, словно выиграл какое-то маленькое соревнование, и махнул рукой официантке.

      – Ну, давай, рассказывай, как поживает староста класса, ты все там же живешь? – спросил Юра Суслик, когда им принесли заказ. Он и так был всегда белесым, почти бесцветным, сейчас же седина давала о себе знать, и теперь на его погрубевшей коже красовалась абсолютно белая щетина. Надо сказать, она шла ему, делала его более мужественным и даже стильным. Первый раз с начала их встречи Таша взглянула на него с интересом.

      – У меня все как у всех, в разводе, дочка растет, восемнадцать лет, вот сегодня у нее день рождения. – Таша смутилась и не знала, что еще рассказать. Она считала, что живет жизнью невзрачной, а посему абсолютно неинтересной.

      – А живешь там же, на Лесной? – помог ей Юрий.

      – Нет, живу