Хрупкость. Екатерина Люмьер

>

      Стоял чудесный весенний день. Яркие солнечные лучи пробивались сквозь тяжелые ветви цитрусовых деревьев, что росли в раскидистом саду у виллы в Пиенце. Дул приятный легкий ветерок. Изящный столик, поставленный специально для гостей, был накрыт к чаю. Аньель вопросительно посмотрел сначала на бабушку, а потом на дедушку. Бабушка явно нервничала. Ее медные волосы, как и всегда уложенные в идеальную прическу, были слегка подернуты сединой. Дедушка был невозмутим. Герцог де ла Круа не изменял своим манерам, и даже встреча с сыном, которого он не видел уже четыре года, не могла нарушить его душевный покой.

      Наконец, вдали появились две фигуры. Представляли они собой странную картину. Один мужчина – высокий и статный – поддерживал другого под руку, а тот, словно пытаясь вырваться, постоянно извивался и периодически выкрикивал обрывки фраз. Его медные кудри были спутанные и неухоженные. Лицо было бледно и несчастно. Он был облачен в костюм. Эта деталь отчего-то показалась мальчику подозрительной. Складывалось впечатление будто ему помогали одеваться, и эта одежда была ему совсем не в пору. Аньель нахмурился. Этот человек пугал его и больше ему совсем не хотелось здесь находиться. Как бы прекрасна ни была Италия, для маленького мальчика сейчас все вдруг омрачилось и представилось в черных красках.

      – Я не хочу никого видеть! – услышал он хриплый голос. – Виктор, прошу, пойдем домой.

      – Венсан, ты должен понять, что чем быстрее это произойдёт, тем скорее ты сможешь вернуться в свою студию. Это всего лишь на десять минут. Познакомься с мальчиком, удовлетвори родительскую прихоть. Пожалуйста, я долго беседовал с твоими родителями, чтобы все прошло спокойно.

      Люмьер смотрел на маркиза со всей серьёзностью.

      – Тебе никто не причинит вреда. Тем более четырехлетний ребёнок.

      – Он меня пугает, – простонал Венсан, опуская голову так, чтобы в поле зрения не попадали гости. – Я просто хочу рисовать.

      – Просто поздоровайся с ними. А потом можешь идти и заниматься. Я обещаю, никто не сделает тебе больно. Ты мне веришь? Дальше я возьму гостей на себя.

      Но прежде, чем Виктор успел закончить фразу, Венсан с силой вырвался из его рук и отступил на несколько шагов назад. Прошло несколько мучительных мгновений прежде, чем он поднял голову. Сначала его взгляд упал на мать, затем на отца и, наконец, остановился на мальчике, который смотрел на него со смесью страха и удивления.

      – Кто этот ребенок, Виктор? Зачем они его привели? Чего они от меня хотят?

      – Этого мальчика зовут Аньель де ла Круа. – Виктор на всякий случай встал между Венсаном и гостями. – Твой сын.

      Венсан почувствовал, как его забила крупная дрожь. Он со злостью посмотрел на Виктора, а потом произнес громким прерывающимся шепотом:

      – У меня нет сына! Это ее ребенок, а не мой. Я не имею к этому мальчику никакого отношения!

      Аньель пораженно смотрел на мужчину. Значит, это и есть его отец. Он не заметил, как бабушка Жозефина осторожно прикрыла ему уши. А Венсан все продолжал кричать и кричать. На его лбу выступила жилка, а глаза лихорадочно горели. Вдруг его настроение изменилось. Он опустился на траву и начал горько рыдать. Люмьер сделал глубокий вдох, а потом подозвал служанку, чтобы та отвела Венсана в его комнату и дала тому успокоительное. Виктор помогу ему встать и сказал:

      – Иди. Я сам с ними поговорю.

      – Бабушка, почему он так говорит? – решился подать голос Аньель, когда Венсан и служанка скрылись из поля зрения.

      Он не был расстроен, хотя, казалось бы, должен. Аньель был смышленым ребенком и понимал, что все не так просто, как может показаться на первый взгляд. В своих вечерних молитвах он каждый день уделял внимание отцу, которого никогда не видел, и он надеялся, что Бог услышит его. В глубине души ему очень хотелось, чтобы отец принял его несмотря ни на что, просто обнял и больше не отпускал. Но сейчас Аньель испытывал смущение. Мужчина, которого он увидел, так отличался от того образа, который он себе нарисовал. И он больше не был уверен, что так уж хочет с ним знакомиться поближе.

      – Он очень болен, милый, – произнесла Жозефина тихим печальным голосом. – Анри, я же говорила, что было ошибкой приезжать сюда. Он все еще нестабилен. В одном из последних писем Виктор писал об этом. Боюсь, мы сделали только хуже.

      Виктор подошел к ним и присел на оставшийся свободный стул.

      – Думаю, его не переубедить.

      Герцог нахмурился.

      – Мы можем что-то сделать для него сейчас? – осторожно спросила Жозефина, поглаживая Аньеля по медным кудрям.

      – Разве что оставить в покое. Он очень не в себе последние дни. Весной это сильнее всего проявляется. – Люмьер покачал головой. – На сколько дней вы приехали?

      – Мы хотели задержаться на неделю, но похоже нам здесь делать нечего, – покачал головой Анри.

      – Одна неудача и вы готовы вернуться в Париж, Анри? – Люмьер усмехнулся. – Оставайтесь. Поможете мне, между прочим, и, к тому же, что об этом думаете вы, молодой