Счастливое детство. Василий Рязанов

его, по некоему внутреннему приказу, живо представило Ниночку. Она стояла перед глазами словно настоящая. И ему так захотелось дотронуться до заветного пучка волос на ее затылке, что Коля даже приподнял руку.

      Мир вновь сошелся в одну точку. И точкой этой была сама Ниночка… На этот раз легкий звон стоял в голове у Коли Щепкина, отчего еще больше ускользало из сознания и взгляда Колиного все внешнее. Коля успокоился и пришел в себя. Появилась уверенность, что дело сделано. И все же… Все же что-то подтачивало Колю, зарождая некоторое сомнение.

      Странно, Щепкин даже не заметил, как, не оглядываясь по сторонам, пересек оживленную, полную транспорта улицу.

      Подойдя к квартире, Щепкин по привычке полез в карман за ключом. Его там не оказалось… Разложив утро по минутам, он вспомнил, что позабыл ключи дома.

      Досада овладела им: родители явятся только вечером; что делать?..

      На всякий случай он нажал кнопку звонка, послушал приглушенную трель, развернулся и направился было к лестнице.

      Но тут дверь распахнулась. Щепкин удивленно обернулся и застыл: на пороге в домашнем атласном халатике стояла Ниночка…

      Коля Щепкин, которому в последнее время все было нипочем – он никого и ничего не боялся, ведь в нем жила неимоверная сила! – не мог сдвинуться с места.

      Время тянулось. Как показалось ему – очень долго. Коля Щепкин, всесильный Коля Щепкин дрогнул… Он уже хотел дать деру вниз, как Ниночка нараспев и нарочито обиженно позвала его:

      – Колясик, ты куда?.. Иди же к своей крошке… – И она артистично раскинула руки и страдальчески закатила глазки.

      Усилием воли Коля развернул непослушное тело и с опаской ступил в квартиру.

      Ниночка, которая была выше на целую голову, обняла его, крепко сжав руки на шее.

      – Ой, больно! – вскрикнул он.

      Шею ломануло так, что раздался хруст. Уже почти заживший атлантовый позвонок (гипсовую повязку должны были снять через несколько дней) вновь дал о себе знать.

7

      В первые минуты пребывания в своей, и какой-то чужой, квартире Щепкин привыкал к новому своему положению, не зная, что и предпринять. Он лихорадочно вспоминал о родителях: как они отнесутся к перемене в семье?.. Как все же нужно будет улаживать дела с мужем Ниночки?.. Что скажут друзья, соседи, глядя на неожиданную рокировку фигур?.. Но больше всего его волновал извечный вопрос: что же делать, касательно себя и Ниночки. Он решительно оказался не готов к такому повороту событий, хотя мечтал о нем и в сладострастии не раз представлял себя с любимой женщиной…

      Щепкин топтался в темной прихожей их небольшой двухкомнатной квартирки, а нетерпеливый голос Ниночки звал его из комнаты:

      – Ну, Коленька, где же ты?.. Порадуй скорее свою кнопочку.

      Коля растерянно вошел в комнату. Ниночка сидела на кровати, поджав ноги, и шлифовала пилочкой свои прелестные коготки.

      – А где же мандаринчики? – удивилась Ниночка.

      Щепкин как истукан смотрел на нее,