Зарубки на гриппозной сопатке. Размышления о нашем недавнем прошлом…. Валентин Сидак

бессмертного поэтического эпоса состоит его фундаментальное отличие от деяний другого всемирно известного «историка троянской войны» – потомственного почетного гражданина Российской империи, купца первой гильдии, барыги и авантюриста Генриха Шлимана, который и не стремился вовсе докопаться до истоков исторической правды о троянской войне, но мечтал найти и завладеть «золотом Приама».

      Вот оно, это золотишко античной истории, на голове, на шее и плечах его супруги Софии. Пока еще не в руках кайзера Вильгельма и уж тем более не в секретном хранилище Пушкинского музея. Выражаясь современным языком, история – это богатство, история – это бизнес.

      Совсем недавно, по случаю издания журнала «Дилетант», посвященного 80-летию подписания «пакта Молотова-Риббентропа», главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» и одновременно издатель популярного журнала об истории «Дилетант» Алексей Венедиктов в одной из своих бесед с читателями произнес эти же проникновенные слова: «История – это бизнес».

      Дословно это прозвучало так: «В России к истории относятся со звериной серьезностью, а она должна быть, как любой товар: привлекательна и цеплять. „Дилетант“ начинался, как и „Эхо“, как игрушка, а оказалось, из него можно делать бизнес».

      Растущее стремление сообщества так называемых «настоящих ученых-историков» (своеобразных «профессионалов от истории») превратить свое весьма полезное для целей познания окружающего мира занятие (или ремесло) в нечто кастовое, замкнутое, сакральное, якобы недоступное для понимания лицам, не имеющим диплома о специальном профессиональном образовании, и поэтому запретное для посторонних в силу изначальной «антинаучности» их собственных суждений о прошлом, ни к чему позитивному не приведет.

      Известный французский ученый Марк Блок в своем труде «Апология истории или ремесло историка» написал замечательные слова: «Не только каждая наука, взятая отдельно, находит среди перебежчиков из соседних областей мастеров, часто приносящих ей самые блестящие успехи. Пастер, обновивший биологию, не был биологом – и при его жизни ему частенько об этом напоминали; точно так же Дюркгейм и Видаль де ла Блаш, которые оставили в исторической науке начала XX в. несравненно более глубокий след, чем любой специалист, хотя первый был философом, перешедшим в социологию, а второй географом, и оба не числились в ряду дипломированных историков».

      Раньше обо всем происшедшем с нами в советский период академик М.Н.Покровский со своей бойкой командой юрких исторических персонажей «с партийными псевдонимами» и «без оных» талдычил в казенных учебниках, а потом мы, бедные школьники и студенты, их насквозь фальшивые опусы были вынуждены чуть ли не наизусть зубрить перед экзаменами. А сейчас академик А.О.Чубарьян со товарищи на этой благодатной ниве денно и нощно пашет, и опять же небескорыстно, а с пользой для себя, любимых