Дарданеллы (Собрание сочинений). Владимир Шигин

бой, вошедший в историю как Дарданельский.

      Тем временем, передовые «Ретвизан», «Рафаил» и «Селафаил», вырвавшись вперед, уже настигали основные силы турок. И если «Ретвизан» с «Рафаилом» наносили удар по концевым турецким кораблям, то капитан 2 ранга Рожнов, стоя на шканцах «Селафаила» уверенно держал на 120-пушечный «Мессудие».

      – Правьте злодею под корму! – велел Рожнов своим рулевым. – Покажем капудан-паше, почем у нас рупь с полтиной!

      Сзади в гудении тугих парусов его нагонял флагманский «Твердый». В восемнадцать с четвертью пополудни грянул, наконец-то, первый полновесный залп. То разрядил свои пушки в корму вице- адмиральского турецкого корабля «Ретвизан». Над кораблем трепетал контр-адмиральский флаг Грейга. Алексей Самуилович, как всегда немногословный и хладнокровный, спокойно отдавал команды, прохаживался туда-сюда по шканцам.

      – По местам! – кричали, срывая голоса, батарейные офицеры. – Жай! Заряжающие ловко засовывали в разгоряченные стволы пороховые картузы, быстро принимают от подавальщиков ядра. Секунда и черные шары тоже исчезли в пушечных жерлах, затем туда же досылаются в два удара прибойниками и пыжи. Пушки разом накатываются в порты.

      – Готово! – кричит прислуга.

      – Пальба по порядку номеров! – несется откуда-то сверху сквозь клубы пороховой гари.

      Почти одновременно двумя залпами «Ретвизан» умудрился поразить еще и задний мателот. Перерезав линию противника, линкор оказался борт в борт с отставшим турком, которым уже вовсю занимался «Венус». Три продольных залпа в упор почти снесли ему всю верхнюю палубу. Но на войне, как на войне. При очередном залпе внезапно разнесло в клочья пушку в среднем деке. Палуба корабля мгновенно превратилась в братскую могилу.

      – Что там на средней? Почему молчат? – кричал прибежавшему старшему офицеру, впервые потерявший свое шотландское хладнокровие, Грейг.

      – Там… каша! – был ответ.

      На какие-то минуты «Ретвизан» потерял темп стрельбы. Мгновенно его место заступил, идущий следом, «Рафаил». Огненная карусель не прекращалась ни на минуту. Сгребя в сторону остатки человеческих тел, комендоры «Ретвизана» вновь встали к пушкам. Ноги их скользили в еще горячей крови. Теперь, проскочив турецкую линию, линкор стал спускаться к другим турецким кораблям.

      – Ничего ребята! – кричал, ободряя своих матросов, бравый лейтенант Володя Рентель (даром, что из баронов остзейских!). – Нам погано, зато туркам в сто крат поганей! Держись, родимыя!

      Рядом с «Ретвизаном» «Рафаил» Лукина. Увидев, что на его бывшем корабле что-то случилось, Лукин прокричал в жестяной рупор:

      – Алексей Самуилыч! Что там у вас стряслось?

      – Пушку в куски рвануло! – крикнули в ответ с «Ретвизана».

      – Очухивайтесь, я вас покамест прикрою! – еще раз крикнул в рупор Лукин и, обернувшись, к своему вахтенному лейтенанту, скомандовал:

      – Давай лево на борт, будем своих от турок загораживать!

      Вспоминает мичман Павел Панафидин: