Дарданеллы (Собрание сочинений). Владимир Шигин

а какой-то Охул (ну и имечко, прости господи!) и вовсе бегал в женском платье!

      – Отдан правый якорь-дагликс! Взял хорошо! – доложил на шканцы боцман. – Канату вытравлено двадцать саженей!

      – Каков грунт? – запросил вахтенный лейтенант лотовых.

      Те, вытащив лотовую гирю, оглядели смазанное салом донышко.

      – Грунт ил! – доложили.

      – Ваше благородие! – подбежал к Броневскому рассыльный. – Вас к себе требует господин капитан!

      Развозов сидел в кресле. Мундир был расстегнут. Командир явно отдыхал после сытного обеда. Рукой показал мичману на стул.

      – Надо высадить на берег партию! Ты во главе! – сказал он, когда Броневский присел на край стула. – Впрочем, все как всегда!

      – Готов! – коротко мотнул головой лейтенант, в горле его сразу стало до противного сухо. – Когда высаживаться?

      – Немедля! На берегу вас должны встретить греки-проводники. Если нарветесь на турецкий отряд сразу же отходите к шлюпке, а мы вас прикроем пушками. Геройствовать не надо и людей береги. Где-то здесь, помнится, обитали твои любимые Ахилл с Тезеем, так что места почти знакомые!

      Поднявшийся на шканцы, Развозов разглядывал в трубу прибрежные холмы. Броневский сбегал переодеться в походное платье, за шпагой и пистолетами.

      – Найдешь греческих старейшин, договорись о закупке продовольствия. – Крикнул вдогон старший офицер.

      – Разрешите с вами! – вынырнул из люка верный Трофимов.

      – Давай!

      – Весла в уключины! – скомандовал, спрыгнув в шлюпку Броневский.

      – Куды плывем? – поинтересовались гребцы, весла в уключины вставляя.

      – На могилу к Тезею! – натужно рассмеялся им в ответ мичман, хотя шутить в этот момент ему нисколько не хотелось.

      Матросы переглянулись: может, шутит, а может и блажь барская, поди, разбери!

      – Весла на воду! – велел лейтенант.

      Из дневника Владимира Броневского: «Тихое утро, день прекраснейший. Вокруг нас не видно было никакого селения, но зелень лесов, растущих на небольших возвышенностях, луга и поля, манили выйти на берег. Сев в шлюпку и приближаясь к берегу, приметили мы, что вода на глубине 6 сажен сделалась прозрачна как стекло. Там на чистейшем песке дна плавали тысячи многообразных полипов, морских ежей, звезд, коньков и всякого рода рыб, столь прелестно испещренных, каких нельзя, и вообразить в нашем климате. Кажется, будто рукою можно достать растения, плавающие в глубине, но по точном исследовании, он лежали на дне. Но что меня более удивило, то это были играющие на поверхности моря рыбы. Семь довольно больших гонялись за стаею малых, делали различные обороты, и некоторые имели сходство с маневрами войск и эволюциями флота».

      Шлюпка мягко ткнулась носом в песчаный пляж.

      – Двое остаются, остальные за мной! – скомандовал лейтенант.

      Едва моряки двинулись вглубь острова, как навстречу им уже показались греки. Обменялись рукопожатием. Броневский перво-