Наваждение. Дэвид Линдсей

лишь несколько секунд и, появившись с ключом в руке, пошел открывать ворота. Маршел сел в автомобиль (Изабелла не выходила), они въехали и пригласили сесть закрывавшего ворота Прайди. Автомобиль мягко прошуршал по аллее и остановился у дома.

      Пока ожидали возившегося с замком Прайди, у Изабеллы так разболелась голова, что она едва стояла на ногах.

      – Хуже? – обеспокоенно спросил Маршел.

      – Ох да. Хорошо бы, он поспешил.

      Дверь наконец открылась. Поддерживая Изабеллу, Маршел провел ее в прохладный зал и усадил в кресло. Мужчины продолжали стоять.

      – Здесь лучше, только боюсь, я не в состоянии идти дальше… – тихо проговорила Изабелла, помолчала и более оживленным тоном спросила: – Итак, мистер Прайди, вы ничего не знаете о «Восточной комнате»?

      – Почему, собственно, «итак»? – переспросил тот небрежно, но не агрессивно. – Я не говорил, что не знаю.

      – Вы же сказали: там нет ничего интересного.

      – Там нет ничего интересного для вас, мисс.

      – А что, по-вашему, для меня интересно?

      – Вы приехали сюда вроде как на пикник, мисс… А с этим домом шутки плохи. Он может и укусить, и притом укусить очень сильно.

      В любой другой ситуации Изабелла поморщилась бы, слушая простецкие выражения, но в торжественной безмолвной обстановке глубокой древности сказанное прозвучало почти угрожающе. Она замолчала, и расспросы продолжил Маршел, на которого окружающее, судя по всему, ничуть не влияло.

      – Что, собственно, Прайди, вы имеете в виду?

      – Джентльмены вроде вас, сэр, могут разгуливать по дому сколько угодно. Вы ничего не увидите и не услышите, и дом не причинит вам вреда. А вот у молоденьких барышень совсем другие нервы, и, ради забавы отправившись в путешествие, они могут и не вернуться; даже если и захотят… У леди болит голова. Вот и хорошо. Пусть, сэр, она отдохнет, а мы с вами сходим наверх и все осмотрим.

      – О, вздор!.. Вы же хотите пойти – да, Изабелла?

      – Очень. Хотя я действительно неважно себя чувствую. Головная боль не проходит, наоборот, только усиливается.

      – В таком случае, быть может, мне лучше остаться? Или все-таки осмотреть комнату? Это займет минут десять. Как скажете, так и сделаем.

      – Пожалуйста, идите с мистером Прайди. Надеюсь, мне станет легче, если я немного побуду в тишине и одиночестве. От разговоров только хуже.

      – Но я не могу вас так оставить!.. Вы уверены, что вам не в тягость чуть-чуть побыть одной?

      Изабелла утвердительно кивнула и слабо улыбнулась.

      – Боже мой, я же не ребенок!

      Маршел неохотно попрощался и начал быстро подниматься по лестнице. Прайди, чьи одеревеневшие от ежедневного копания в саду ноги не сравнить с молодыми ногами представителя Ллойда, постепенно начал отставать.

      Изабелла то закрывала, то открывала глаза. Покой, тишина и приглушенный свет успокаивающе действовали на нервы, и минуты через две ей и в самом деле полегчало. Со времени их первого визита в зале ничего не изменилось. Падающие на темное благородное дерево малиновые, синие и золотистые лучи создавали атмосферу торжественной и зловещей красоты. Как и раньше, все пребывало