Три грации на обочине. Лариса Соболева

с ноги на ногу, Настя сдвинулась так, чтобы прямо перед ней стоял длинномордый говнюк.

      Теперь эффект неожиданности! Она молниеносно, словно кобра во время броска, изо всех возможных сил толкнула чернявого в грудь. Он-таки не удержался на ногах, упал на голема, а Настя в то же время сбежала вниз.

      Этот пустырь деревенские знали как свои пять пальцев, знала и она, а потому рискнула бежать по неровностям. Она примерно помнила, где опасные канавки, наугад перепрыгивала их, не ошибаясь.

      Луна ей в помощь. Конечно, это слабая поддержка, пространство выглядело черной бездной, где бесследно пропасть – не проблема. И все же свет сверху приоткрывал Насте пустоты в земле. А те, кто гнался за ней, проваливались, но не отказывались от добычи, потому что на фоне черноты та же луна продавала девушку, обрисовывая силуэт беглянки.

      Как надеялась Настя, что приставалы не пустятся вдогонку! Зря надеялась, отсюда вывод: надежда – самая бесполезная вещь на свете, а то и вовсе вредная. Преследователи полагали, девчонка скоро выдохнется, сзади слышались тяжелое дыхание и шуршание сухостоя. Жалко туфель, да пришлось расстаться с ними, как только поняла: бегут, гады. Естественно Настя не остановилась, а выскользнула из новеньких туфелек, которые так нравились ей.

      Тянуло оглянуться, но она не позволяла себе, это секунды, которые могут стать последними в ее короткой жизни. Пульс бился не только в груди, он отдавался в висках, во всем теле, перекрывал горло – волнение, желание бежать выше возможностей нагружало и без того переполненное страхом сердце. И вообще: всегда хуже тому, кто убегает. Силы заканчивались…

      Когда поселок был уже близко, когда светящиеся окна вдали обнадежили спасением, сзади сильная рука цапнула за ворот пальто. Выскальзывая из него, Настя пронзительно закричала:

      – Па-па!..

      Крик взлетел ввысь, к самой луне, а может, и выше…

      Поставив кейс на стол в кабинете, Павел сел на стул

      Утро началось не радужно. Несколько дней не было ни плохих, ни хороших вестей от Феликса, что напрягало. С другой стороны, Терехов работал не только по убийству девицы с пустыря, ему выпало «счастье» вытаскивать из петли самоубийцу. Сомнений нет, это самоубийство, но ведь кто-то мог довести до последней черты еще нестарого человека, а хоть бы и старого? Обстоятельства, приведшие к суициду, следует тщательно расследовать и привлечь виновных, если будут основания. Кому-то все равно нужно этим заниматься, поручили Павлу – вот такие серые будни, как говорит Ольга. Он достал мобильник, намереваясь позвонить Феликсу, а тот неожиданно сам ворвался в кабинет:

      – Паша, есть! Девчонка наша теперь с именем.

      – Наконец-то! – не скрывал радости Павел, ибо девочка с пустыря намного интересней самоубийцы с петлей на шее. – Садись, рассказывай: кто она, как нашел… А ты уверен?

      – Обижаешь, начальник. – Феликс уселся напротив, довольный собой, будто Нобелевскую премию получил. – Сегодня, пока ты бегал по паркам и завтракал, я встретился с ее квартирной хозяйкой, понял?

      – Да