Три грации на обочине. Лариса Соболева

пора хоть немного забыться сном, уж и рассвет заполз в комнату, не обещая перемен к лучшему.

      Тамара замедлила бег, оглянулась и рассмеялась

      – Все, все… сдаюсь! – сказал Павел. – Ваш темп не для меня.

      Он согнулся пополам, взялся за колени руками и тряс головой, всем своим видом показывая, как сильно устал, просто выдохся. Тамаре пришлось вернуться, но она не остановилась, нарезала круги вокруг него, не проникшись сочувствием:

      – Вы большой-большой врун. Специально позволяете обгонять вас, да? Чтобы повысить мою самооценку? Она у меня и так в норме. Знаете, Павел, вы ошиблись в выборе профессии, вам надо было на психолога учиться.

      – Думаю, это ваше заблуждение.

      – Нет, нет! – рассмеялась она, радуясь, что лихо раскусила уловки этого симпатичного человека. – У вас прекрасная физическая форма, а у меня запущена.

      – У вас запущена? – закряхтел Павел, выпрямляясь. – Вы чересчур скромны, я бы сказал, бегаете, как лань, к тому же грациозно.

      – И льстец к тому же. Ноги у вас длиннее, вы вообще выше, но… отстаете? Хм! Ой, Грета!.. Фу! Что она уже нашла?.. Фу, я сказала!..

      Тамара рванула к собаке, от которой в высоком сухостое осталась видна полоска спины. Грета даже обрубком хвоста не вильнула, она в ускоренном темпе что-то грызла, и это что-то было явно безумно вкусным. Лакомством оказалась грязная протухшая кость, но большая, собака, заметив бегущую к ней хозяйку, поволокла сокровище прочь, да не унесла далеко. Тамара ухватилась за кость, Грета не отдавала, тихонько рыча и напоминая хозяйке, что она все-таки собака, а не диванная подушка. Помог отнять «деликатес» и закинуть подальше Павел. Другая псина ринулась бы догонять улетающий завтрак, а Грета побежала в обратную сторону – на дорожку, по которой бегала каждое утро хозяйка.

      Тамара и Павел отправились вслед за собакой медленным шагом, не завершив пробежку. Последние дни сентября выдались тихими, безветренными и не холодными, но уже и не теплыми. Солнце мягкое, ласковое, не хотелось уходить из парка, теряющего последние напоминания о лете. Но… молча идти как-то неправильно, Тамара, украдкой взглянув на Павла, который тоже любовался осенью, заговорила о своей собаке, другой темы не подобрала:

      – Вот скажите, чего не хватает этой дрянной девчонке? Ни у одной собачьей королевы нет в миске деликатесов, которые я ей покупаю.

      – Вероятно, ей не хватает острых ощущений, она ведь женщина, – пошутил Павел. – Кстати, обычно нам не удается поговорить, мы все бегом да бегом. Можно спросить, как у вас дела?

      – Дела? – озадачилась Тамара. – Нет у меня никаких дел. Дни похожи, время идет ровно, у меня… да, у меня все есть. Наверное, мое безделье называется счастьем. А вы как?

      – А у меня стоячее болото, – вздохнул он. – Четвертую неделю работаем по убийству одной девушки и до сих пор ничего не знаем о ней.

      К этому времени ему пришлось сознаться, что он следователь, когда Тамара хотела получить юридическую консультацию по бытовым вопросам, в которых Павел ни бум-бум.

      – Девушка убита? – огорчилась