.

настроения.

      – Все-таки Елена Троянская – честная женщина, – проговорила, как ни в чем не бывало герцогиня, возвращаясь к теме разговора. – Полюбила другого и сбежала с ним. Никому не морочила голову.

      – Да, честная женщина – это поистине диковина в наше время, – кивнул Анри.

      Бланка пропустила мимо ушей тонкий сарказм, прозвучавший в его словах. Аббат, конечно, думал, о чем они говорили, когда оказались наедине, но лицо графа было непроницаемым и он, разумеется, ни словом бы об этом не обмолвился, а герцогиня и вовсе теперь вела себя довольно непринужденно.

      … Графиня де Куси вошла в дом через заднюю дверь. В гостиной было шумно, звучали голоса, смех, звенели бокалы, звонко хохотала Александрин. Женщина прошла по коридору. Через плохо прикрытую дверь ей было видно дочь, гладившую большого черного пса. Тот довольно сопел, подставляя ей живот. Рядом наряженный щеголем прохаживался Армэль. Кто находился в дальнем конце комнаты, видно не было, а вот мужа, стоявшего с бокалом у камина, графиня рассмотрела прекрасно. Он был в том же черном костюме, что и на балу. Граф молчал, потом что-то кому-то сказал. Его слова заглушал хохот Александрин и вторивший ей Армэль, тоже дразнивший пса, который теперь был настроен очень игриво и легонько кусал детей за руки. Ему ответил женский голос. Тихий, низкий… Герцогиня де Кардона? Значит, они с Анри были тут… Все старательно делали вид, что ничего не произошло. Бланка была в ударе – сыпала шутками, разговаривала так раскованно и мило, словно это она была хозяйкой дома, а не графиня. Да и граф снова стал безупречным вельможей, готовым расточать то колкости, то комплименты.

      Все веселились, и никто не замечал ее отсутствия. Словно она была для своей семьи пустым местом. Анна почувствовала себя чужой и лишней здесь. Графиня поднялась в комнату дочери. Тут царил хаос. Видимо девочка не могла определиться какое платье ей надеть – ворох платьиц разных цветов и оттенков был в беспорядке брошен на кровати. Няня тоже так спешила покрасоваться перед гостями, что даже не удосужилась прибраться. На туалетном столике стояли открытые духи. Графиня закрыла флакончик, собрала платья и убрала их в шкаф.

      Внизу продолжалось веселье. Армэль схватил пса за передние лапы, чтобы тот стоял только на задних, и принялся наступать на Александрин, говоря, что это чудовище, которое сейчас ее съест. Девочка взвизгнула, отбегая.

      – Мама бы тебя сейчас отругала! – заявила она обиженно.

      – А Луиза вообще могла бы дать подзатыльник, – добавил он, потом повернулся к гостям и сообщил: – Луиза – наша служанка. Она уже давно умерла. Но я никогда не забуду, как она говорила отцу по поводу всяких пустяков своим скрипучим голосом: «Ваш батюшка, граф, этого бы не одобрил». Теперь так говорю Александре, если она что-то натворит.

      Все засмеялись. Юноша бросил собаку и уселся в кресло.

      – Когда мы приедем во Францию, я заведу себе двух борзых, с которыми буду охотиться.

      – Мы же уже завтра едем, да? – в предвкушении грядущего путешествия Александрин даже подпрыгивала от нетерпения.

      – Да, – ответил граф.

      – И