Игры чародеев. Дмитрий Андреевич Лазарев

другой стороны, лейтенант уже несколько месяцев почти безвылазно сидел в этой дыре, развлечений в которой – не то, чтобы особо много. И его желание заполнить копящийся в голове информационный вакуум было совершенно естественным явлением.

      – Пока не знаю, – честно ответил Максим.

      – В прошлый раз ты тут несколько месяцев, кажется, провозился, да?

      В прошлый раз Максима перебросили сюда из Африки – помочь навести порядок в районах, с трудом отбитых у боевиков. Ровно сто дней Максим вместе со своей командой выполнял здесь не самые приятные, но крайне необходимые задачи.

      Джип громыхал и подпрыгивал на ухабах и неровностях. Дорога была Максиму знакома – трястись в машине предстояло ещё несколько часов. В базовый лагерь они должны были прибыть как раз на закате.

      – Руководитель базы не сменился? – спросил Максим. – Петрович командует?

      – Ага, – односложно ответил лейтенант.

      Реальные имена были у наемников не в ходу – куда чаще использовали позывные прозвища. Петровичем здесь называли бывшего украинского полковника Сергея Петренко. Максим хорошо помнил его ещё по прошлой командировке – когда этот крепкий вояка только-только стал начальником сирийской базы «Рихарда».

      Петрович был жестоким, беспощадным к врагам, и весьма кровожадным по своей натуре человеком. И при этом всегда оставался крайне принципиальным – и скорее умер бы в страшных муках, чем предал свои идеалы или наступил на горло собственному мировоззрению. Он присоединился к наемникам года четыре назад – как раз, когда на Украине началась гражданская война. В то время Петрович служил в вооруженных силах Украины – был перспективным командиром и числился на хорошем счету у руководства. Но когда от него потребовали воевать против самопровозглашенных республик, отделившихся от страны, полковник ответил резким отказом. Не в его правилах было без веской причины стрелять по людям из-за политических разногласий между кабинетными халуями во властных структурах – тем более стрелять по соотечественникам, которых он присягнул защищать. За этим отказом последовал естественный в таких случаях военный трибунал, отставка и лишение всех званий и наград.

      Так и началась его новая жизнь. Руководство «Рихарда» тут же предложило опальному полковнику хорошее место, которое полностью соответствовало его характеру и навыкам. Здесь, в Сирии, Петрович с чистой совестью умывал руки кровью врагов и проводил самые жестокие карательные операции, которые, стань они достоянием общественности, запросто привели бы его на скамью подсудимых в Гааге. К счастью для полковника, «Рихард» умел подтирать за собой следы, так что волноваться о серьезной утечке информации и лишнему интересу с ненужной стороны Петровичу не приходилось.

      – Он только заместителя своего сменил, – добавил солдат, который был за рулем.

      – Тебе кто-то рот разрешал раскрывать? – гневно ругнулся на него старший по званию.

      – Да