Разборки под прикрытием. Александр Золотько

Он уже явно успокоился. Во всяком случае, так мог решить всякий, знавший Гринчука не слишком хорошо.

      Сергеев остановился посреди комнаты, ожидая ответа на свой вопрос. Гринчук молча улыбнулся.

      В старые времена, когда капитан Гринчук еще был опером в райотделе, такой улыбки обычно хватало, чтобы вызвать вспышку начальственного гнева.

      Сергеев на улыбку не отреагировал. Не подал виду.

      – Вы приехали и обнаружили, опуская не нужные пока подробности, что ваша будущая супруга куда-то уехала, а в номер, несмотря ни на что, кого-то вселили… – Сергеев снова подождал, но Гринчук продолжал молча улыбаться. – Вы, придя в негодование, немного попинали несчастного жильца, избили двух служащих гостиницы…

      – Трех, – сказал Гринчук, не переставая улыбаться. – Двух мальчиков и их шефа.

      – Трех, – кивнул Сергеев. – Потом попытались оказать сопротивление сотрудникам милиции…

      – Было, – кивнул Гринчук. – Ой, было. Но ваш сержант, тот, черненький, с родинкой на щеке, ловкий такой. Я бы с ним с удовольствием поспаринговал на досуге. Молодец.

      Сергеев с удивлением понял, что ненавидит сидящего на диване мужика всей душой. Не по службе, а лично. Исходила от Гринчука какая-то угроза. Тянуло холодным сквозняком… отвращения, что ли? Брезгливость излучал улыбающийся курортник.

      Захотелось врезать кулаком по чему-нибудь твердому. Сергеев спрятал руки за спину.

      – И обратите внимание, – сказал Сергеев, кашлянув, – вам ведь предложили спокойно уехать. Тихо и спокойно, без конфликта. Кто вам мешал приехать домой и там возбудить дело о пропаже, тем более что вам, как подполковнику милиции, дома…

      – Я думал, что мне, как подполковнику милиции, и здесь… – начал Гринчук, но Сергеев перебить себя не дал.

      – Но вы не уехали. Вы почему-то вспомнили о своем удостоверении уже на блокпосту. Отчего так? Сразу показали бы корочку, обошлось бы без рассеченной губы и наручников. Поговорили бы как…

      – Как подполковник с подполковником, – подхватил Гринчук.

      – Вот именно, – Сергеев снова щелкнул пальцами и принялся ходить по комнате.

      – Я вас очень прошу, – почти жалобным тоном попросил Гринчук, – перестаньте ходить, меня укачивает. Сядьте в кресло. Я, честное слово, не стану выпрыгивать в окно или на вас нападать. Я вообще стараюсь не бить старших офицеров. Субординация, знаете ли. Если подполковники не будут уважать подполковников, то кто их будет вообще уважать?

      Сергеев остановился, взглянул на Гринчука и сел в кресло.

      – Вот так, – одобрительно кивнул Гринчук. – Вот теперь мы сможем спокойно поговорить. Лицом к лицу. Почему я предъявил удостоверение только на блокпосту? Очень хотелось, во-первых, проверить некоторые свои предположения, а, во-вторых, очень хотелось жить. Меня, знаете, сегодня уже убивали…

      Похоже, в глазах местного милицейского начальника что-то мелькнуло. Не пережать бы.

      – Кстати, – спохватился Гринчук, – у меня тут, вроде, есть бутылка неплохого вина. Не хотите?

      –