Под кровью грязь. Александр Золотько

спохватился и вытащил из кармана шинели пистолет и обойму.

      – Куда это?

      – Давай сюда, – водитель протянул руку не вылезая из машины.

      – Тут вот документы у меня…

      – Оставь в карманах и раздевайся быстрее, мне некогда.

      Агеев стащил сапоги. У него, как и полагалось на втором году службы, вместо портянок были носки. Агеев с сомнением посмотрел на заляпанные грязью сапоги.

      – В сумку, в сумку… – поторопил водитель, – и белье тоже снимай, все, вместе с кальсонами и носками.

      Агеев выполнил команду и теперь стоял в свете фар совершенно голый. Как под душем. Под пронизывающим ледяным душем. Тело покрылось пупырышками, его колотила дрожь.

      – Сумку тоже засунь в багажник.

      – Хорошо, – холодная жижа податливо расплескивалась под босыми ногами, какая-то ветка сломалась под ногой и Агеев чуть не вскрикнул от боли.

      На этот раз багажник удалось захлопнуть только с третьей попытки.

      Агеев подошел к водителю.

      – Холодно? – осведомился тот.

      – Ага… х-холодно.

      – Терпи.

      – А?..

      – Постоишь тут немного, за тобой приедут.

      – Одежда…

      – Потерпишь. Это быстро.

      Агеев не сразу поверил. Это просто не укладывалось в мозгу. Он тупо посмотрел вслед уезжавшим жигулям и только после этого снова почувствовал, как дождь безжалостно стегает обнаженное тело, а ноги начинает сводить судорога.

      – Нет, нет! – закричал Агеев, – нет!

      Он и сам не понимал, отчего кричит, кому возражает. Себе, жизни, темноте, сдавившей его ледяными щупальцами.

      Он сразу потерял ориентацию, он даже не мог себе представить, как далеко от караулки завезла его машина. И куда идти. И зачем идти. И…

      Фары полыхнули в упор. Агеев закрыл глаза руками.

      – В машину, – голос, раздавшийся из темноты, был знаком Агееву, это тот самый мужик, пообещавший спасти его.

      Агеев бросился к машине, не обращая внимание на грязь и сучки под ногами.

      – Спасибо, спасибо, – Агеев с трудом нашарил замок на дверце, попытался открыть.

      – Садись на заднее сидение, там полотенце и одежда. Вытирайся и оденься.

      – Хорошо.

      – А вот это – посмотрим, насколько хорошо.

      Палач

      Палач слушал, как солдатик возился на заднем сидении машины, натягивая сухую одежду. Вот несколько раз шмыгнул носом. Немного простудился, бедняга.

      Палача передернуло от одной мысли, что меньше чем в полуметре за его спиной копошится такая дрянь. Рассматривая в свете фар голое скорченное тело, Палач с трудом подавил в себе желание убить мерзавца.

      Если он здесь, значит семь человек мертвы. Девятнадцатилетний мальчик убил только что семь человек и спокойно возится с одеждой. И плевать, что сделал он это по приказу Палача. Как и сам Палач убивал по приказу.

      Это совершенно разные вещи. Палач убивал потому, что был оружием, потому что считал необходимым очищать мир от смрадной плесени под названием люди. А этот щенок убивал только ради того, чтобы выжить, чтобы сохранить свою ничтожную