Живица. Исход. Борис Споров

пришлых, чужаков, хотя пришлые там случались редко, – заволжская округа цвела на отшибе, в стороне от больших дорог.

      Ни в Пестове, в школу которой Анна получила направление по окончании училища, ни в Салогузове и Палкине – соседних деревнях одного колхоза – крыш под соломой не бывало. Да и сами дома, гладкие, украшенные резьбой, глядели осанисто, горделиво. Здесь что ни мужик, то плотник, да не просто плотник – умелец. На колхозном лесозаводишке в две пилорамы, на берегу Волги, клепали баржи, килевые рыбачьи лодки, гнали тес и дранку.

      Правление колхоза, клуб и сельмаг размещались в Салогузове, школа – в Пестове…

      – Что день грядущий мне готовит?.. – пыталась Анна запеть с юмором, но юмора не получалось. Грядущий день был неясен и действительно тревожил.

      В пестовском проулке от неожиданности Анна вздрогнула – под ноги шмякнулся полусгнивший помидор.

      – Как вам не стыдно! Разве можно кидать в людей? – возмутилась Анна. Из огорода нагловато смотрели трое подростков, один из них курил.

      – Што лаёшь! – огрызнулся куривший и приказал: – Поддай.

      Гнилые помидоры шлепнулись по чемодану. Анна и вовсе растерялась.

      – Ну, что пялёшься, шеблячка? Катись дальше.

      Невольно подстраховываясь, Анна почти робко спросила:

      – Дети… ребята, а где ваша школа?

      – Дети… Што, али слёпа? – Куривший мотнул головой в сторону двухэтажного кирпичного дома. Анна взялась за чемодан, а мальчишки, «окая» и «ёкая», ахнули припевку:

      Мимо школьных, мимо школьных,

      Мимо школьныих дверей!

      А кому какое дело —

      Мы плюем в учителей!

      Анна вбежала в коридор школы – он показался ей чересчур темным. Привалилась к стене и ясно-ясно вспомнила, как они когда-то гурьбой ходили почти до самого бора встречать новую учительницу – и то был праздник.

      – Да, войдите! – услышала она и толкнула дверь.

      За столом сидела женщина лет сорока пяти, солидная и внешне холодноватая.

      – Проходите, садитесь… Вы, вероятно, и есть Струнина?

      – Да, Струнина. – Анна поставила чемодан и села на край стула.

      – Очень хорошо, что приехали не в последний день…

      «И почему она на меня так, смотрит, с усмешкой, что ли?» – думала Анна.

      – Я – директор, зовут меня Людмилой Станиславовной, Фарфаровская. – Она чуть склонила голову, поворачиваясь в профиль. – А вас, если не ошибаюсь, Анной Петровной?

      – Откуда вы знаете? – Анна искренне удивилась.

      – Конечно же, не по щучьему веленью. – И улыбнулась снисходительно. – Так вот, Анна Петровна, думаю, о работе поговорим завтра…

      «И почему она так смотрит, как ощупывает?» – опять подумала Анна, невольно вспоминая другой, добрый взгляд – Веры Николаевны.

      – А пока решим вопрос с жильем. – Директор поднялась из-за стола, она оказалась роста выше среднего. Рядом Анна выглядела щупловатой девочкой. – Так вот, Анна Петровна, договор на жилье