Бусины. Мария Сергеева

полках. Здесь и куклы, и коляски, и кроватки, и наборы посуды, и машины, и еще много чего. Попроси маму купить тебе какую-нибудь игрушку.

      Джила вся напряглась, в горле запершило так, что к глазам подступили слезы, голос пропал. Она молчала какое-то время, потом сухими губами прерывисто прошептала:

      – Мы пришли за подарком братику на День рождения. Мне нельзя клянчить игрушку, денег нет, – и заплакала, удивляясь и своим слезам, и своим таким реальным ощущениям горечи, словно ей и впрямь было сейчас 6 лет. Джила всхлипывала, вытирая глаза салфеткой, Онна, помолчав, спросила:

      – Ты часто обращалась к родителям с просьбой?

      – Нет, – всхлипнула Джила.

      – Потому что…

      – Потому что есть более важные дела, как говорила мама, и тратить деньги на пустяки она не будет. И чтобы не вызвать недовольства мамы, я старалась не просить. Ответы мне были заранее известны: «Вот вырастешь и купишь себе все, что захочешь», «Не будь эгоисткой, подумай о нас. Мне тоже много чего хочется». или «На это баловство нет денег. Лучше пойди посуду помой или с братом поиграй».

      – А как ты чувствуешь себя, если сейчас тебе, уже взрослой и самостоятельной женщине, приходится обращаться с просьбой к мужу или другим людям?

      Джила помимо своей воли вновь заволновалась, как когда-то в детстве. В горле запершило. Глаза подернулись слезой.

      – Я для себя очень редко что-либо прошу. Я стараюсь делать все сама. Прошу в самых крайних случаях.

      – Ты редко просишь кого-либо о помощи, потому что…

      – Потому что боюсь услышать отказ. Отказ для меня означает, что я лезу в чужую жизнь со своими неуместными просьбами. И еще отказ для меня – это «Ты для меня не важна. Мне не интересно это делать для тебя».

      – Кто тебе это говорил? – уточнила Онна.

      – Так я расценивала для себя отказы родителей на мои просьбы.

      – Джила, сейчас ты выросла. Живешь с мужем, который пришел к тебе из другой семьи. Вы с Кириллом создали свою семью. И ваша семья отличается и от твоей семьи, и от его семьи. И он вряд ли знает то, что ты мне сегодня рассказала. ЧТО ты можешь сейчас улучшить в ваших отношениях с Кириллом? – Онна заставила Джилу задуматься.

      Было тихо, Джила замерла, распахнутые глаза смотрели, не видя ничего. Она старалась услышать себя и словно зависла в самом центре своей головы, где было светло, но пусто до звона в ушах. И из света вдруг пришли тихие слова: «Кирилл – это не мой папа и не моя мама. Надо это ПОМНИТЬ!!!» И Джила, поняв ЭТО, начала опять всхлипывать. Это были слезы и горечи, и благодарности. Горечь за свои страхи, благодарность мужу, что он, по правде сказать, был терпелив к ней все эти годы. Запустив руки в волосы, Джила помассировала голову, сделала глубокий вдох и отчеканила:

      – Кирилл – это не мой папа! Кирилл – это мой муж. Он не моя семья, в которой я выросла. Он ДРУГОЙ. Мне надо самой себе напоминать об этом. И тогда мне будет проще просить его о помощи и легче рассказывать о своих мечтах. Сейчас я впервые