Сердце терновника, или Фаворитка эльфийского императора. Екатерина Лоринова

прекрасной песней весенних ручьев, – рад видеть, что ты довольна. Но должен сказать, что я понял про влияние моей крови. Не сразу, но понял. Я сам наказал себя.

      – Ты пришел повиниться? – я уперла руки в бока.

      – Не только.

      В мыслях тут же промчался табун безумных фантазий, сопровождаясь насмешливым ржанием. Мечтай больше, да только рот закрывать не забывай.

      – Я использовал марионеток, потому что не верил в собственные силы. Не только в доверие других. Я не верил в себя. Вот подумай, если сам себе не доверяешь и не ценишь, то как можно ожидать подобного от других? То-то же, – Фил сел у камина, вытянув ноги.

      – Я подброшу углей, – откровения эльфа требовалось осмыслить. Сильно он, видать, головой ударился, раз мозги встали на место. Или снова притворство? Нет, я больше не выдержу. Сейчас я никак от снарра не завишу, поэтому дослушаю его исповедь, позволю обсохнуть, и пусть идет, откуда шел.

      Когда я вернулась с холщовым мешком угля, бросила случайный – ладно, неслучайный взгляд на спинку кресла и замерла. Золотистые волосы, по-эльфийски заплетенные от висков, свободно ниспадали на спину. На контрасте с широкими развитыми плечами это было опасное зрелище. Слишком опасное. Сглотнув, я занялась камином.

      Движение теней – и снарр на корточках рядом.

      – Позволь мне.

      – Мм… если ты теперь моя горничная, то, может, и в прихожей приберешься? – я была готова говорить что угодно, лишь бы избавиться от колючей неловкости.

      – Алиссан писал, что истинный аристократ всегда держит дом в чистоте, вне зависимости от его размеров и количества слуг. Вода натекла по моей вине, так что с удовольствием.

      – Все, говори немедленно, кто ты и зачем носишь личину Фила! – я почти смеялась, глядя, как гордый снарр наводит порядок.

      Эльф закончил и вымыл руки.

      – Кто я? Просто скромный слуга богов, император Снартари, Феликс Двенадцатый Сияющее солнце.

      Я согнулась пополам.

      – Хорошая шутка, но повторяться дурной тон, – вспомнилось, что за дверью он уже говорил про императора – верно, про себя как несостоявшегося императора, и я оценила самоиронию.

      – Смотри, – снарр вытянул левую руку и повернул ладонью ко мне, – смотри внимательно, как во время нашего свидания на острове, – от того, что он помнил один день, проведенный с простой смертной – и не просто день, а каждую мелочь, и считал его свиданием… Оттого внутри все перевернулось, и душа заныла от тоски по неосуществимому чему-то. Я сама не знала, чему, но уже разглядела гравировку циклонии, которую так любили «сажать» на все государственные и должностные печатки. На безымянном пальце, я ее уже видела. А вот на указательном круг из семи циклоний обрамлял снартарийскую руну Ф, бывшую так же центром символического солнца.

      – Ну, неплохая бутафория. А тебе бы на сцене играть, вот твое призвание.

      – На сцене? – глаза Фила округлились, он будто вспомнил что-то свое и спрятал ухмылку в кулак, – комедиантом меня еще не называли.

      – Не