Змеиное гнездо. Безумный маг. Злата Иволга

королевы. Зигмунд Корф тянул время, обдумывая различные варианты, и я решил… – барон запнулся, – взять все в свои руки. Корф был герцогом, а я почти никем. В случае успеха я мог достигнуть тех высот, которых мне не принесли ни моя должность лейб-лекаря, ни женитьба на дочери герцогини Оттилии.

      Как тривиально. Желание выслужиться перед королевой и посрамить высокопоставленного соперника, не гнушаясь никакими средствами. А он-то воображал себе великий заговор.

      – Принца Ренато пригласили на охоту бароны Майеры, и я последовал за ним. Дальше все было просто. – Барон Зингер прикрыл глаза. – У меня было надежное средство, попавшее в завтрак, а у принца норовистый конь. И когда он во время травли зверя упал с лошади, я признал смерть, не упомянув о возможном отравлении. Мне поверили, и сочли излишним приглашать других лекарей. Майеры были сильно напуганы и просили меня уверить королеву и тусарского посла об их непричастности и искренней скорби. Я вернулся во дворец, где получил вознаграждение и милость ее величества. Корф потом долго не появлялся. Поговаривали, что королева даже временно отлучила его от своей постели.

      Барон замолчал, и Мишель, стиснув зубы, прождал некоторое время. Неужели этот выскочка мечтал не только о титуле и землях, но и о месте в королевской спальне? И Ренато принял смерть от руки этого завистливого ничтожества.

      – Это все?

      – Когда Майеров позже арестовали и обвинили в измене, их земли и титул отдали мне, – добавил барон.

      – И вы, конечно же, были непричастны к этому, – со злой насмешкой произнес Мишель.

      Барон, чуть не захлебнувшись, допил вино и со стуком опустил бокал на стол.

      – Да, я не стал их защищать, как бы они не умоляли, – мрачно сказал он. – Но они получили по заслугам как сообщники Стефана Леманна. А он, в свою очередь, был связан с королевой Жанной.

      – И кто доказал последнее? Вы?

      – Доказательств не было. Это предполагал Зигмунд Корф, – недовольно ответил барон.

      – А его вы не пытались подставить, оклеветать или убить, чтобы получить герцогство? – поинтересовался Мишель. – А заодно и особые милости ее величества? Или Хозяин Морской Длани казался слишком крупным куском для вашего жадного рта? Боялись подавиться?

      Лицо собеседника исказилось, забилась жилка на виске. Похоже, что бывший лейб-лекарь не выносил насмешек, и терпел изо всех сил. Но Мишель был далек от жалости.

      – Я рассказал вам, что знал, – выдавил из себя барон. – Что вы еще от меня хотите?

      – Вам известно, от чего умерла королева Жанна?

      Барон быстро покачал головой.

      – Нет. Откуда мне это знать? – пролепетал он, видимо, сбитый с толку вопросом.

      – А, может, подумаете лучше? – жестко сказал Мишель.

      Блеклые глаза барона метались, словно два вора, застигнутые за кражей крупы. На лбу и висках выступили крупные капли пота.

      – Я не знаю, милорд. Были только сплетни, клянусь вам, только сплетни. Зигмунд Корф думал, что Стефан Леманн – любовник тусарской королевы.