Салюки, Затерявшийся В Бордовом. Robert Rickman

Обертки от фаст-фуда, чеки из супермаркетов и хрупкие конверты старых писем покрывали собой весь пол. А на заднем сиденье возвышалась куча грязной одежды для стирки, что скапливалась там на протяжении нескольких недель.

      Я бросил взгляд сквозь покосившееся зеркало заднего вида на эту кучу, потом перевел взгляд вниз и рассмотрел то, во что был одет: грязная деловая рубашка в тонкую полоску, воротник не застегнут, носки от разных пар. Как бы я терпеть не мог заниматься хозяйственными делами, пришло время заняться стиркой.

      Вскоре я уже парковался у местной прачечной самообслуживания и, как обычно в день стирки, градус моей взвинченности пополз вверх, так как в памяти оживали воспоминания о том, как мои мокрые вещи вынули из сушилки, свалив их в кучу на полу, и загрузили в нее собственные.

      Источником этого раздутого гремлинами воспоминания стал инцидент в прачечной общежития времен моей учебы в Университете Южного Иллинойса в 1971. Как обычно, гремлины истязали меня, пока я наблюдал за своими шмотками 2009 года, кружащимися в сушилке. Когда сушилка выключилась, я открыл дверцу, чтобы пощупать вещи.

      Всё еще влажные! Черт!

      Потянувшись в карман за парой драгоценных четвертаков, я нащупал липкий кожаный футляр мобильного телефона. Я уже давно не разговаривал с Рональдом Стакхаузом. Это он помог мне привести в порядок мысли во время моей работы на WSIU – радиостанции на юге, чтобы я не сидел после эфира, уставившись в одну точку и не зная, что сказать. В 1999-м он помог мне найти другую работу, когда меня вышвырнули за дверь новостной радиостанции WREE, и снова помог мне встать на ноги, когда меня выгнали с работы охранника, потом корректора, а потом дворника. Он всегда относился ко мне с великолепным тактом, словно не уметь удержаться на рабочем месте, несмотря на все причиняемые неприятности, было всего лишь следствием сбоя в грандиозной системе жизни. Рональд был воплощением стабильности, так что гремлины его боялись.

      Я нажал кнопку быстрого набора номера, но ничего не последовало, так как батарея снова сдохла. Заряда не осталось фактически совсем. Я быстро запихнул телефон назад в карман, пока не поддался импульсивному желанию швырнуть его в корпус сушилки.

      Час спустя я забросил выстиранные вещи на заднее сиденье машины, туда, где они будут валяться еще несколько недель, потому как возвращаться в дом им предстоит по частям, по мере возникновения в них необходимости. Перемены приводили меня в стрессовое состояние, даже небольшие. А что касается осени 2009, в тот период я вносил в свою жизнь всё меньше и меньше изменений, не желая терять то немногое, что у меня осталось.

      Нащупав переходник мобильника на заднем сиденье, я подключил его к прикуривателю и позвонил Рональду. Он еще не успел сказать: «Алло», когда я рявкнул в трубку.

      – Черт подери, Рональд, это был чертовски ужасный день!

      – Кто? Что? А, это ты, Пит?

      – Черт побери, да, это я! Я сейчас в прачечной. Ты помнишь того сукина сына, что выбросил мои мокрые вещи из сушилки и бросил их на пол, когда мы учились в университете?

      – Он