Театральные записки (бриколаж). Отсутствует

тва, о забвении и вечности.

      Этот жанр позволяет нам рассказать о необыкновенных людях, которые не просто принадлежали времени и этим благословенным годам, когда театр был больше, чем театр. Они формировали само время!

      Мы их знали, с ними дружили, переписывались и были юношески влюблены в них.

      Эту книгу мы посвящаем Зинаиде Максимовне Шарко (19292016) – актрисе блистательного Большого драматического театра Георгия Александровича Товстоногова.

      Эта книга о нашей юности.

      Эта книга о времени-безвременье конца ХХ века!

      Итак, перед вами «Театральные записки»…

      Как всё начиналось

      В начале семидесятых годов ХХ века нам было по двадцать лет, мы учились на филологическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова, дружили, ночи напролёт могли говорить об искусстве, о театре, о поэзии, о жизни, о Боге и о славе. Мы мечтали о создании своего театра и восхищались спектаклями Г. А. Товстоногова.

      Впервые мы увидели спектакли БДТ ещё школьницами, году в 1970-м. Театр тогда приезжал на гастроли в Москву, и наши школьные учителя, которые уже были влюблены в этот театр, взяли нас с собой на спектакль «Генрих IV».

      Позднее, уже студентками МГУ, мы каждые зимние каникулы проводили в Ленинграде, про себя называя его Питером. Главным притяжением, конечно, были БДТ и Эрмитаж. Утром мы бродили по эрмитажным залам, точнее, по залу; одно утро – один зал. А вечером по застывшему льду Фонтанки или по улице Росси, мимо площади со смешным названием «Ватрушка», бежали в БДТ. Ловили билеты, и всегда «улов» был удачный.

      Однажды зимой, не попав на первое действие спектакля, в антракте мы оставили свои куртки и дублёнки в совсем незнакомой квартире в доме рядом с театром и помчались смотреть второе действие, сделав перед контролёршами вид, что просто вышли ненадолго на мороз покурить. Хозяева квартиры то ли тоже были любителями театра, то ли так оторопели от неожиданности просьбы, что разрешили нам оставить наши зимние куртки и после спектакля безропотно их отдали. В другой раз, это было уже на гастролях театра в Москве, мы влезли в театр через окно по пожарной лестнице, а потом смотрели весь спектакль, стоя на колосниках. Компания собралась человек 15. Незнакомые мальчишки и девчонки, мы толкались, кашляли, смеялись, и охрана во втором действии нас с позором вывела из театра. Мы спускались по лестнице в платьицах короче всех возможностей тогдашней моды, а вслед нам оторопевшая Дина Морисовна Шварц, завлит БДТ, ахнула: «И девочки тоже! В юбках! По пожарной лестнице!»

      Зинаиду Максимовну Шарко впервые мы увидели по телевизору в спектакле «Сколько лет, сколько зим», а ещё в театральном капустнике, который передавали из ВТО. Запомнился резкий необычный голос, искренность игры и поклонение партнёров. Зимой 1974 года, после спектакля «С вечера до полудня», где Шарко играла женщину «сложной судьбы», над героиней которой мы плакали, стоя на галёрке, мы случайно столкнулись с ней нос к носу у театральных касс в фойе театра: стильная, яркая блондинка, в чёрной шубке, в туфельках на каблуках, нетерпеливо бьёт перчаткой по ладони в ожидании поклонника. Он, конечно, мгновенно появляется – красавец, морячок, офицер… И, обнявшись, они уходят, растворяясь в темноте вечера. О, как романтично!

      Мы не видели З. М. Шарко в её «звёздных» ролях в программных спектаклях Г. А. Товстоногова 1960-х годов: Тамара («Пять вечеров» А. Володина), Ольга («Три сестры» А. П. Чехова), в пьесе Н. Дугласа и Г. Смита «Не склонившие головы», в пьесе Константина Симонова «Четвёртый». Мы не видели «Божественной комедии» И. Штока и «Карьеры Артуро Уи» Бертольта Брехта. Мы не видели её Фульвию в «Римской комедии» Леонида Зорина. Мы были слишком малы и жили в другом городе. Мы не были «поклонницами» Зинаиды Максимовны. В те годы мы любили Питер и БДТ.

      Но, познакомившись, мы сразу поняли масштаб личности и глубину творческого дарования З. М. Шарко.

      Однажды мы случайно оказались на концерте, где Зинаида Шарко читала стихи Ольги Берггольц и Марины Цветаевой. Мы были потрясены. Захотелось познакомиться. Но как? Пригласить и устроить концерт в клубе университета!? Мы знали, что концерт устроить почти невозможно из-за долгих согласований с ректоратом и парткомом, и, скорее всего, нам не разрешат провести в главном университете страны вечер поэзии Марины Цветаевой. Но ведь это хороший повод просто познакомиться с Зинаидой Максимовной. Решили – сделали. Позвонили, пригласили! З. М. Шарко неожиданно согласилась. И при первой встрече попросила называть её не Зинаида Максимовна, а ЗэМэ – так её называли все близкие люди. С этого момента мы стали близкими людьми.

      Это были трудные годы в жизни Зинаиды Максимовны: болезненное расставание с любимым, с которым прожили вместе семь лет и разделяли не только личное, но и творческое пространство судьбы; сложные отношения с сыном от первого брака, который именно в эти годы переживал свой переходный возраст; потеря ролей в театре; запрет фильма Киры Муратовой «Долгие проводы», где Шарко блестяще сыграла главную роль. Чувства были болезненно обострены. Да к тому же актриса переходила в новый актёрский возраст – сорокалетние героини, мамочки, старухи.

      Анна