Лахесис. Татьяна Полозова

она получила от брата, чтобы не сдавать его.

      – Я не понимаю. Откуда это? – Она дрожащими руками вернула бумагу Питеру.

      – Это передал нам Теренс. Вместе с фотографиями. Ты понимаешь, Кетрин, что это значит?

      Она уронила голову на руки и подалась вперед.

      – Мой отец был замешан в том деле с поставками оружия. Вот почему, тогда в Египте Гордон сказал мне о нем. – Она посмотрела на коллег и резко поднялась на ноги. – Я должна поговорить с ним!

      – С кем? – Воскликнула Барбара. – С Майклом? Ты с ума сошла!

      Кет покачала головой.

      – Он, по крайней мере, может хоть что-то объяснить. И он не будет лгать.

      – С чего ты взяла? – Недружелюбно усмехнулся Питер. Мысль о встрече Кет и Майкла коробила его. После всего, что произошло, она мало того что простила его, так еще и собиралась назначить ему встречу. – Он лгал тебе много лет.

      – Он не лгал мне. Он просто не договаривал. – Одернула его Кетрин. – Теперь он не будет этого делать. Ему нужно задеть меня. Он хочет отомстить. А тема отца та сторона, с которой на меня напасть легче всего.

      – А что, если он преувеличит ту правду, что знает, чтобы сделать тебе больно? – Не унимался Питер. Кет неосознанно защищала Майкла. Она уже была на его стороне. И она уже верила ему, даже не поговорив.

      – Но у меня есть вы. Тогда вы скажете мне, где истина. – Она сжала руку Питера и улыбнулась Барбаре.

      – Конечно. – Кивнул Марлини. – Но захочешь ли ты услышать истину? – Проговорил он чуть тише.

      ***

      Я пошел во Вьетнам в слепой вере в праведность, даже не в справедливость, своего поступка. Но я понял, что это не рай и даже не ад, когда увидел худую вьетнамскую девчушку, которая забрела нам в казармы. Она была настолько истощена, что ее кожа казалась прозрачной. Она почти упала на руки сержанту, когда он тихо подобрался к ней сзади. Я знаю, что вьетнамским детям здесь не доверяли, потому что многие из них могли быть напичканы взрывчаткой по самые уши. Но эта девочка, в бреду бормоча какие странные непонятные нам слова, мокрая от лихорадки и горячая, как песок у Меконга не могла причинить нам вреда, даже при желании.

      – Нужно уложить ее на кровать. – Сержант поднял ее на руки и положил на ближайшую койку. – Позови доктора. – Кивнул он одному из солдат.

      -какого хрена ты притащил ее сюда? – Завопил рядовой Парсонс. – Они не пожалели бы твоей дочери.

      Его лицо исказилось в неприятельской злобе, будто это была не девочка, а сам черт, вышедший из ада.

      Сержант бросил на него предупреждающий взгляд и приложил ко лбу ребенка поданное кем-то полотенце.

      – Она всего лишь ребенок. И она не виновата, что какие-то олухи наверху решают, кто с кем будет воевать. – Проскрипел он, урывая девчонку одеялом. – Где этот хренов доктор?

      Он не успел даже обернуться, когда почувствовал запах пороха и горький дым над своим ухом. Секунду назад девочка билась в лихорадке, кутаясь в принесенное ей одеяло, а теперь ее лицо превратилось в кровавое месиво.

      -что ты наделал,