Тайна адмиральской дачи. Антон Иванов

и элегантная ученая дама Анна Константиновна Серебрякова, после кончины мужа, всемирно известного биолога, ушла на пенсию и, живя круглый год на даче, посвятила себя работе над мемуарами. По словам Анны Константиновны, мемуары были ее долгом перед грядущими поколениями. «За свою длинную жизнь я сталкивалась со столькими величайшими людьми, что просто обязана о них рассказать», – частенько повторяла она.

      Дописав очередной «кардинальный фрагмент», Анна Константиновна испытывала его на родственниках. Зимой слушателями чаще всего оказывались родители Димы и Маши. А летом – сами близнецы. Сплавив детей на каникулы бабушке, отец с матерью появлялись на даче нечасто.

      Настя уже вошла в калитку.

      – Забежите за мной завтра утром? – осведомилась она у близнецов.

      – Как всегда, – подтвердила Маша.

      Они с Димкой открыли следующую калитку и двинулись к собственной даче, стоявшей в глубине заросшего сада.

      Анна Константиновна готовила ужин.

      – Явились? – с удивлением посмотрела она на внуков. – Я уже забыла, когда вы в последний раз не опаздывали к столу.

      – Мы, бабушка, решили тебя порадовать, – со скромным достоинством отозвалась Маша.

      – Ты же не любишь, когда жизнь выбивается из графика, – подхватил Дима.

      «Они взрослеют, – пронеслось в голове у Анны Константиновны. – Когда начинаешь думать об интересах ближнего, считай, что с детством покончено». Впрочем, предупредительность внуков ее очень растрогала.

      – Я не люблю выбиваться из графика, потому что тогда вся работа идет наперекосяк, – принялась объяснять Анна Константиновна.

      – Бабушка, ты нам после ужина почитаешь? – вкрадчиво проговорила Маша.

      – Что? – изумилась Анна Константиновна. Обычно она принуждала внуков слушать чуть ли не силой.

      – Почитай, пожалуйста, – подыграл сестре Дима.

      – Вообще-то у меня есть новый интересный фрагмент, – ответила бабушка. – Я там описываю, как мы с дедушкой уезжали во время войны вместе с нашим институтом в эвакуацию.

      – Обожаю эвакуацию! – воскликнула Маша.

      – Ну, в общем-то, это было не очень веселое время, – пожала плечами бабушка.

      – Она хочет сказать, что обожает историю, – спас положение брат. – И я, между прочим, тоже.

      – Тогда быстро за стол, – скомандовала ученая дама. – А потом извольте. «Они и впрямь как-то неожиданно, но явно повзрослели», – еще раз про себя отметила она.

      После ужина состоялось чтение. Димка с упорством, достойным лучшего применения, то и дело начинал клевать носом. Маша его толкала в бок локтем.

      – Не устали? – несколько раз спохватывалась бабушка.

      Но внуки ей отвечали, что им ужасно интересно. Наконец последние силы оставили Димку, и он громко захрапел.

      – Вижу, мой внук еще не созрел для восприятия трагических эпизодов нашей истории, – с иронией проговорила Анна Константиновна.

      Тут Маша сильно ущипнула брата за ногу. Мальчик с криком вскочил со стула и, окинув сонным взглядом гостиную,