Бодуненц forever. О'Шадри

время, Рауль, сына воспитывать. Взрослый уже.

      – Причем тут сын?!

      Видя замешательство хозяев квартиры, детектив вынул из брюк пояс (правда, при этом его штанцеля спали), ловко обмотал его несколько раз вокруг сжатой в кулак потолочной руки и туго затянул.

      Рука попыталась ускользнуть обратно, но пояс мешал ей это сделать. Тогда она раздулась, побагровела и забилась в судорогах.

      Евсеич задергал носом и приказал жене:

      – Нюхни ладонь! Чувствуешь: знакомый запах?

      Жена пенсионера заупиралась от страха, но после стопки корвалола, наконец, приблизила лицо к ладони.

      Рука, как будто только и ждала этого: схватила хозяйку за нос и потащила в сторону.

      Еле отняли. Но слива размером с абрикос на носу жены Евса осталась. Хотя ей при ее внешности и так хорошо!

      – Чтобы четко идентифицировать преступника, сделаем ему на кисти татуировку «гомо 2008», – заявил детектив.

      – Цветную?

      – Конечно!

      Вызвали по мобильнику специалиста из ночного тату-салона.

      – Видишь, рука из потолка?

      – Вижу! Но она ерзает! Не смогу красиво выполнить заказ.

      – Сейчас мы ее живенько «успокоим»! – с этими словами Рауль притащил чашку льда из холодильника.

      Заморозили руку до синевы. Нанесли требуемые буквы.

      – Нитрокраска есть? – повернулся детектив к хозяевам.

      Жена Евса приперла из кладовки несколько разных банок.

      – Зеленая? Отлично! Цвет успокаивающий, а то вам еще здесь до утра кантоваться! Да, надо подождать! – упредил он заикание Евсеича-старшего. – Утро вечера мудренее! Завтра высохнет. Не отмажется! Известно, кто живет этажом выше?

      – Токарь Скамейкин. Из производственных мастерских санлицея.

      – Проверим, проверим, что за токарь-пекарь!

      Хлюпая промокшими штиблетами, и подвязавшись бельевым шнуром (чистая наволочка также пригодилась для оттирания излишков краски) Рауль поплелся домой. Спать…

      На следующее утро все завалились к токарю. Попутно прихватив Киселькова в качестве понятого.

      Скамейкин лежал боком на полу, «нежно» прижавшись щекой к линолеуму. Рядом стояла тарелка с окрошкой, из которой торчала трубочка. Через эту трубочку Скамейкин потягивал квас из окрошки. Жена выносила третье заполненное судно.

      – Зуб болит? – участливо спросил Рауль.

      – Угу, – ответил Скамейкин. – Вишь, к холодному полу прижался – вместо пенталгина, тот сейчас только по рецепту врача. И то не всем.

      Вчетвером стали «отклеивать» Скамейкина от пола.

      Выяснилось, что в полу было проделано аккуратное круглое отверстие, в котором и застряла рука.

      – А чего там, в полу, потерял, а?

      – Да вот, фартук от токарного станка закатился в щель. Пытаюсь нащупать. Куда запропастился, ума не приложу!

      Внизу Кисельков по телефонному звонку ослабил «ошейник», и Скамейкин с трудом выдернул раздувшуюся руку из пола. Она была зеленого цвета.

      – В