Князь Мещерский. Анатолий Дроздов

жандарм сорвал тряпку с лица террориста.

      – Ваше превосходительство! – заголосил Азеф. – Не нужно более! Я все скажу.

      – Валериан Витольдович? – подошел Татищев.

      – Еще один укольчик! – Я сделал зверскую рожу.

      – Ваше превосходительство! – завопил Азеф. – Умоляю! Убери от меня этого маниака!

      – Валериан Витольдович, отойдите! – велел Татищев, но глаза его смеялись.

      Я с деланой неохотой отступил на пару шагов. Азеф заговорил, выплевывая слова, как пули. Следователь едва успевал записывать. Время от времени Азеф бросал на меня испуганные взгляды, в эти мгновения я скалил зубы и показывал ему шильце, которое продолжал вертеть в пальцах. Азеф вбирал голову в плечи и начинал говорить еще быстрее. Наконец он выдохся и умолк.

      – Вы можете вызвать этого Джеймса к себе в квартиру? – спросил генерал.

      – Не придет, – покачал головой Азеф.

      – Почему?

      – Он очень осторожен, к тому же недоволен мной. Покушение не удалось, государыня выжила. Джеймс даже требовал вернуть деньги.

      – Но вы, конечно, не согласились, – усмехнулся Татищев. – Плохо, господин Азеф, плохо.

      – Укольчик? – предложил я.

      – Не надо! – встрепенулся Азеф. – Я знаю, где его можно застать. Он обедает в ресторане «Лондон», приходит туда каждый день к восьми часам вечера. Берет отдельный кабинет.

      – Уведите! – приказал генерал. – Что будем делать, Валериан Витольдович? – спросил меня уже в кабинете. – Арестовать подданного Британии да еще дипломата – скандал. Британцы возмутятся. Показания Азефа и Савинкова против слов Джеймса не потянут. В Лондоне скажут, что мы принудили подлецов это сказать. Чек… Его могли выписать те же немцы через лондонский банк.

      – Давайте доложим государыне, – предложил я. – Покажем ей чек и показания террористов. Пусть решает.

      – Хорошо, – согласился Татищев, как мне показалось, с облегчением. Еще бы! Есть на кого переложить ответственность. – Только у меня просьба. Не говорите государыне о нашей промашке. Я со своей стороны отзовусь о вас с лучшей стороны.

      На том и порешили. Императрица приняла нас без промедления. Выслушала доклад генерала и посмотрела на меня. Я кивнул, подтверждая слова Татищева и, незаметно для него, сделал жест, давая понять, что нужно поговорить наедине.

      – Благодарю, Дмитрий Николаевич! – сказала Мария. – Я не забуду вашего усердия. Можете быть свободны. Валериан Витольдович, останьтесь.

      Татищев встревожено глянул на меня. Я слегка кивнул, дескать, помню. Генерал поклонился и вышел.

      – Слушаю, – сказала Мария.

      – С англичанами мы попали в неловкое положение, – начал я. – Если обвинить их в покушении на вас, то это война. А она нам не с руки – тут бы с Германией справиться. Но и прощать им нельзя – уроним честь империи.

      – Что предлагаете?

      – Я поговорю с Джеймсом.

      – Для чего?

      – Попытаюсь сделать его нашим агентом.

      – Предлагаете избавить