Горбун лорда Кромвеля. Кристофер Джон Сэнсом

эти обнаружили в Саламанке. Их передали в дар монастырю в Скарнси, который тогда только что открылся.

      – Все это очень интересно, но, думаю, вам неплохо было бы обзавестись другими колоколами, поменьше.

      – Мы уже привыкли.

      – Боюсь, я никогда не привыкну к подобному грохоту.

      На губах брата Гая мелькнула печальная улыбка.

      – Что ж, всему виной мои арабские предки. Ведь это из-за них колокола попали сюда.

      Когда мы вошли во внутренний двор, монахи длинной вереницей покидали церковь. Картина эта глубоко запечатлелась в моей памяти: почти три десятка бенедиктинцев в черных одеяниях друг за другом пересекают каменный двор. Руки у всех спрятаны в рукава, капюшоны подняты, чтобы защититься от снега, который бесшумно падал, покрывая плечи идущих пушистыми белыми воротниками. Разноцветные отблески освещенных церковных окон падали на процессию и на припорошенные снегом камни монастырского двора. Это было на редкость красивое зрелище, и неожиданно для себя самого я почувствовал, что тронут до глубины души.

      Брат Гай отвел нас в комнату для гостей и, пообещав вскоре вернуться, чтобы проводить нас в трапезную, удалился. Мы стряхнули снег с плащей, а потом Марк выдвинул свое узкое ложе и растянулся на жестком тюфяке.

      – Сэр, значит, вы полагаете, что Синглтона убил человек, вооруженный мечом? Но как он это сделал? Подкараулил его в кухне и незаметно подкрался сзади?

      Я принялся распаковывать свою дорожную сумку, раскладывая книги и бумаги.

      – Возможно, – откликнулся я на вопрос Марка. – Но меня занимает другое: что понадобилось Синглтону на кухне в четыре часа утра?

      – Наверное, именно там он назначил встречу с кем-то из монахов. Помните, он говорил об этой встрече привратнику?

      – Да, это наиболее вероятное объяснение. Кто-то договорился встретиться с Синглтоном в кухне, скорее всего пообещав сообщить некие важные сведения. А когда тот явился, его убили. Или, точнее сказать, казнили. Потому что мне произошедшее чрезвычайно напоминает казнь. Согласись, вонзить ему нож в спину было бы куда проще, чем отрубать голову.

      – Судя по всему, покойный Синглтон обладал изрядной силой, – заметил Марк. – Хотя теперь, когда его голова красуется рядом с телом, об этом трудно судить.

      Марк рассмеялся, явно нарочито, и я понял, что увиденное в склепе произвело на него не менее гнетущее впечатление, чем на меня самого.

      – О его силе ничего не могу тебе сообщить. А вот то, что он принадлежал к тому разряду законников, к которому я питаю глубокое презрение, могу сказать со всей определенностью. Синглтон не знал законов и не уважал их. А те, что знал, зачастую пытался вывернуть наизнанку. Действовал он при помощи запугивания и обмана, при случае не чурался и подкупа. Но разумеется, при всем этом он отнюдь не заслужил столь жестокой расправы.

      – А я и забыл, что в прошлом году вы присутствовали при казни королевы Анны Болейн, – сказал Марк.

      – Я бы тоже хотел об этом забыть.

      – Но сегодня то, что вы были очевидцем этой