Марина. Ирина Денисова

с ним по всем вопросам – что приготовить на завтрак, что посадить весной в огороде, что купить на ужин в магазине.

      Марине позвонила подруга Наташа, тоже жена офицера:

      – Как ты, Марина? – тихо спросила она. В ее еле слышном голосе сквозило искреннее сочувствие.

      – Уже лучше. Приходи, выпьем, – предложила Марина, постаравшись сделать голос как можно энергичнее и бодрее.

      Она собрала нехитрый стол из приготовленных своими руками соленых огурчиков, помидорчиков, нарезала тонкими ломтиками душистое сало с чесночком.

      – Пожалуй, будет уместно достать бутылочку водки, – подумала Марина, вынула из шкафа хранившуюся еще с хороших времен беленькую, и засунула ее в морозильник – не пить же теплую водку.

      Пили они редко, но сегодня это поможет унять внезапно нахлынувший поток слез.

      Скрипнула во дворе калитка, Наташа зашла, тихо прикрыв за собой дверь и поставив на тумбочку принесенную корзинку с фруктами. Подруги тепло обнялись.

      Наташа всегда ярко и броско одевалась, но сейчас на ней был простенький серый спортивный костюм, одетый, видимо, из солидарности с горюющей подругой.

      Вдвоем они быстро накрыли на стол, начался неспешный разговор о войне и общих знакомых. Все они были отличными парнями, служившими не по своей воле, а по велению Родины. Домой многие вернулись искалеченными физически или морально.

      – Марина, ты слышала, что Дима вчера сломал Ленке руку?

      Марина кивнула, новость была ужасающей, горькой и безрадостной, Ленке оставалось только посочувствовать.

      Лена была третьей самой близкой подругой, сейчас немного отдалившейся от них. Раньше они постоянно были на связи, созванивались и утром, и вечером, делились всеми своими мыслями, планами и произошедшими событиями. Только жены военных могут так дружить, как настоящие родные сестры. Наверное, сейчас Лене было неловко посвящать Наташу и Марину в некрасивые подробности не заладившейся семейной жизни, и она избегала лишних разговоров. Как и все, она ждала мужа, считала и зачеркивала крестиком дни, оставшиеся до его возвращения, и в страшном сне ей не могло присниться, что муж вернется совсем другим человеком, ничего общего не имеющим с тем, который уходил на войну.

      Все в городке знали, что Дима до призыва был очень талантливым, прекрасно рисовал и разговаривал на пяти иностранных языках. Война сломала его – после полученной в Афганистане контузии Дмитрий стал пить, по пьяной лавочке лезть в драку, растерял все свои знания и навыки, перестал чем-либо интересоваться, кроме прошедшей войны, а семейная жизнь его резко и неуклонно катилась под откос.

      Подруги сочувствовали Лене, но кто бы полез в чужую семью, разбираться, что там, да как?

      – Как ты думаешь, Марина, может быть, все еще наладится у них? – глядя на нее с надеждой, спросила Наташа.

      – Мой лучше бы мне руку сломал, – вздохнув, грустно ответила Марина.

      – Марина, что ты городишь? Твой Виталий даже голос на тебя повысить никогда бы не смог, –