По белому огню чёрным огнём. Михаэль Казакевич

город Севастополь»

      И «Я ромашка, слышишь, тополь?».

      И вой моторов в небе чистом,

      И тело мёртвое связиста,

      Зубами стиснувшего провод.

      Теперь не дам вам сдохнуть повод.

      Ты что, Господь, помилуй, спятил?

      Не сорок первый, сорок пятый.

      Да, я мешаю, да, я снова.

      Хреново, Батенька, хреново!

      И я молюсь за наши души,

      Что в грязь измазаны по уши.

      Ты дай нам, Господи, услышать,

      Что только ранен «тополь», дышит.

      И вырастают мои дети,

      Мне есть им что сказать при свете,

      Сидим в землянках, ночь, нет слова.

      Хреново, Батенька, хреново!

      Путь в счастье

      Наш разум скачет в колесницах страсти.

      Рука в мозолях крепко сжала повод.

      Теряешь счастье, а страданья часты,

      Как боль души, что душит вечный голод.

      Простым решеньем жизнь одарит светом –

      Пронзил, как молния, неистов схлынул.

      Несутся кони вдоль обрыва к бедам,

      Подарком вновь любви найти картину.

      Но только страсти не приводят в счастье.

      Любви подарок вдруг забрали сразу.

      Теперь сквозь боли собирать по капле,

      И капли лечат прошлых лет проказы.

      Глянь, старый нищий взял, на площадь вынес

      Стакан сокровищ из подвалов царских,

      А страж стакан тот из руки вдруг выбил:

      – Не плачь, старик, ступай назад, пожалуйста.

      Дрожит рука. Второй несёт и третий,

      Но страж смеётся, рассыпая злато.

      Конец приходит – закрывают врата.

      – Теперь бери, старик, что вынес свято.

      Рука в мозолях крепко сжала повод.

      Наш разум скачет в колесницах страсти.

      Пусть выбьет жизнь стакан – не плачь, не повод,

      Пока открыты врата входа в счастье.

      Когда кончаются слова…

      Только ночью душе посылаются знаки оттуда,

      Оттого всё ночное, как книгу, от всех береги!

      Никому не шепни, просыпаясь, про нежное чудо:

      Свет и чудо – враги!

Марина Цветаева. «Плохое оправданье»

      Только мозг отключив от желания мудрости света,

      Милосердия свет ты проси, лишь его сбереги,

      Напои коньяком, отключая себя от рассвета,

      А души петухов раздари, задуши, истреби.

      Только так, не иначе ложатся стихи на бумаги.

      Только так по ночам, сдув вуаль сладких снов, их оков,

      Воет волком душа отщепенца, бедняги, бродяги,

      А души этот вой так понятен всем, ищущим кров.

      И пусть брызнет слезою душа незаметно из глаза.

      Незаметно о сталь пистолета споткнётся рука.

      Чувства кончатся все, огранив основанье алмаза.

      И нет слов в языке, и рассветом лишь холод курка.

      Я уйду от вас, люди…

      Рано утром проснувшись, струится из тёплых постелей

      И, зевая, сочится сквозь сны за минутой минута

      В тишине, без истерик, как будто так надо кому-то,

      Из