Крутая дамочка, или Нежнее, чем польская панна. Екатерина Вильмонт

прислала, тут уж моей пришлось расколоться, а насчет того, из-за чего поссорились, говорит, что уже не помнит.

      – Надо будет у Пундика выяснить.

      – Да что за Пундик такой?

      – Увидишь!

      – Римма Павловна, вчера Лев Александрович обедал в ресторане «Санта-Фе».

      – Один?

      – Нет. Сперва дама какая-то подъехала, а потом еще Валевский и Трушкина.

      – А что за дама?

      – Не знаю, они расцеловались при встрече, потом Лев Александрович взял ее под руку и они прогуливались по дорожке, пока Валевский с Трушкиной не подъехали.

      – Сколько лет даме?

      – Не разглядел, на ней шляпа была, а так ничего себе дама, фигуристая.

      – После обеда куда она девалась?

      – С Трушкиной на машине уехала.

      – А, поняла. Ну что же, Федор, спасибо за службу.

      Ах ты сучка, подумал Федор. Так я тебе правду и скажу, жди-дожидайся.

      Римма Павловна долго убеждала мужа в том, что в его возрасте, с его нервами и работой, он не должен сам садиться за руль. Нашла неплохого парня и, когда Лев Александрович привык к нему, как-то вечером сказала Федору, что будет платить ему двести долларов в месяц помимо зарплаты за сведения о муже. Федор был честный и передал разговор хозяину, который ему очень нравился.

      Тот усмехнулся и сказал:

      – Федя, брат, ты согласись, бери с нее эти двести баксов, но информацию корректируй, а я тоже в долгу не останусь.

      В результате зарплата Федора значительно увеличилась, чему он и его жена были очень рады.

      – Ну, как тебе квартира? – спросила Марго.

      – Марго, пожалуйста, ущипни меня, мне не снится все это?

      Прекрасная двухкомнатная квартира с девятиметровой кухней, отремонтированная, с хорошей мебелью, в пяти минутах ходьбы от метро «Университет».

      – Вот и прекрасно! Живи и радуйся, а насчет работы не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Кстати, отец оставил тебе еще какую-то сумму, я сейчас не помню, не очень много, но на первые месяцы хватит, ну и проценты от гонораров будут.

      – Марго, я просто не знаю что и сказать, у меня просто нет слов.

      – Не нужны никакие слова. В конце концов Сережа был таким же его сыном, как Левка и все вполне по праву… Ладно, пора ехать. Сейчас позвоню нотариусу, уточню время и вперед, к новой жизни!

      – Господи, мне даже страшно…

      – Не бойся, Алюша, да, кстати, я бы хотела, чтобы Тася пожила летом на даче. Ей полезно и Тошке тоже. Она сегодня явилась ко мне с восторгами по поводу Таськи, мол она умная и клевая, и поет хорошо…

      – Поет, – вздохнула Аля, – и пляшет, и на голове стоит, талантов много, а толку чуть.

      – А какого толку ты ждешь от нее в пятнадцать лет?

      – Откуда я знаю, мне просто страшно за нее, особенно в таком городе как Москва…

      – Не бойся, в Москве-то она как раз и не пропадет. Да и вообще, когда ребенок в ее возрасте просится в оперу…

      – В какую оперу? – ахнула Аля.

      – Они с Тошкой сегодня пойдут на «Пиковую даму» в Большой. Инициатива принадлежала Тасе.

      – Господи, я и не подозревала… Ты понимаешь, Марго, у меня просто нет