Отрок. Бабы строем не воюют. Евгений Красницкий

ее, но… ты же приказывала после обеда ей явиться. – Листвяна изобразила едва заметный намек на презрительную ухмылку. – Обождать пришлось.

      – Зови.

      Когда Анна по дороге в Ратное только обдумывала будущий разговор со Славомировой большухой, та представлялась ей очень и очень опасной для благополучия лисовиновской семьи. Настолько, что она просто диву давалась, как батюшка-свекр этого не понял? Ладно, Листя – его песня лебединая, но как он мог про эту-то не подумать?

      «Ну да, мужам кажется, что никакой опасности от бабы исходить не может, ежели она с виду покорна и за лук или нож не хватается. Да ведь бабы-то не железом воюют, и сила наша в ином. А Дарену, коли уж ее родней признали, мы сами и усилили. Покориться-то она покорилась, но вынужденно».

      Старше Анны по возрасту, большуха, хоть и бывшая, сильного дреговического рода, старшая сноха Татьяны – жены наследника Корнея, бабка или тетка всем отрокам первого десятка Младшей стражи, да и другим отрокам не совсем чужая, тетка Демьяну и Кузьме. Родовое право на ее стороне, и она, что немаловажно, в своем праве по-прежнему уверена. А потому и не смирилась по-настоящему. Встреться Лисовины и Славомировичи полюбовно, к примеру, на торгу в Княжьем Погосте, Анне пришлось бы приветствовать Дарену первой, как равную по положению, но старшую годами.

      Замашки и привычки, да и гордыня у Дарены остались, а вот влияние она утратила, даже своих младшух унять уже не может. История же с Демьяном, решившим поучить кнутом куньевских родственниц, и вовсе ей боком выйдет. Сделать вид, что ее это не касается, и не вмешиваться – самой в своем бессилии признаться. Не в ее норове это. Защищать младшух – значит испортить отношения с Демкой. Да что там испортить – врагом его своим сделать! Одобрить поступок сына Татьяны и своих окоротить – обозлить куньевских молодух. Анна, хоть и гневалась на племянника за его выходку, а тогда сразу подумала о том, что лучшего случая окончательно Дарене ее место указать и быть не может.

      Однако сейчас, когда Листвяна представилась ей в новом свете, суетливая возня женской части куньевской родни стала выглядеть такой… Нет, не мелкой или совсем уж безобидной, а скорее безнадежной и бесцельной. Суетятся тут – со страстями, с постоянным недовольством собственным положением, с совершенно дурацкими надеждами и мелкими бабьими дрязгами. Они могут натворить множество глупостей, а если от дурости втянут в свою грызню и мальчишек из Младшей стражи, то глупостей опасных. Но добиться чего-то путного, кроме неприятностей на свою же шею, уже не сумеют.

      Мишаня как-то при Анне поучал своих ближников, что, затевая любое дело, надо точно представлять себе цель, которой хочешь достигнуть. Она тогда это хорошо запомнила, а сейчас вспомнила и чуть было вслух не рассмеялась. Ну да – все правильно.

      Не было, да и не могло быть у куньевских родственниц ясной и понятной цели – просто они никак не могли смириться с новой судьбой, вот недовольство свое так и выплескивали, от того и тщетны все их потуги. А вот Листвяна представляла себе цель совершенно ясно и шла к ней хоть и медленно, но упорно.

      Получается, что Дарена вроде бы имеет