Пёс. Страж. Константин Калбазов

в глаза мочи нет. Да еще и другим накажут не становиться у нее на пути. Бывало, забредет в такую глухомань, куда и стражники ночью заглядывают с опаской, да и то не поодиночке, а десятком. А ей хоть бы что – ходит, ни на кого не обращая внимания.

      В принципе время для ее возвращения еще раннее, но Адам знал точно: стоит болящей душе переступить порог трактира, как у Аглаи словно звоночек внутри начинает звенеть, и она со всех ног бросается к дому. Ни на кого не глядя, она тут же приблизилась к девушке (то, что это не мальчик, только по платьицу и угадывается) и потянулась к ее лицу.

      – Эй, старуха!

      Но та словно и не слышит. Лицо озарилось теплой улыбкой, лекарка смотрит в глаза больной, даже безумие как будто отступило. Прикоснулась к впалым щекам, провела пальцами по тонким иссушенным и потрескавшимся губам.

      – Красота какая, – чуть склонив голову набок и продолжая оглаживать лицо девушки, произнесла Аглая. Ну да, конечно, красавица. Через год из могилы труп извлеки, вот и получишь такую красавицу.

      – Послушай, ты!..

      Барон схватил было лекарку за руку, но тут же выпустил: ничего не понимающая женщина перевела на него взор и… Нет нежности, нет сияния, нет улыбки… Нет разума в ее глазах. Адам встрепенулся и, понимая, что с бароном общаться бесполезно, шепотом обратился к баронессе, утиравшей вдруг навернувшиеся горькие слезы:

      – Ваша милость, нельзя так. Хотите спасти дочь – попросите его милость оставить вас здесь. Господом нашим клянусь, все будет хорошо.

      – Она безумна, – ошарашенно произнесла мать.

      – Она всегда была безумной, но это не помешало ей помочь многим.

      – Да что тут происходит! – закричал Мерхайм. – Это что, дурная шутка? Где лекарка? Что это за сумасшедшая?!

      – Дорогой, она и есть лекарка, – робко пояснила баронесса супругу.

      – Она не может быть той лекаркой!

      – Но помнишь, нам говорили, что она немного не в себе.

      – Плевать, что там говорили! Мы уезжаем!

      – Нет… Умоляю, Орваль, мы уже попробовали все возможные средства.

      – Па-па, я хо-чу ос-тать-ся, – вдруг произнес скелет, обтянутый кожей.

      Девушка говорила так, словно делала невероятное усилие, буквально выталкивая из себя слова. Этот голос поверг в шок обоих родителей. Вот уже два месяца их дочь не могла произнести ни слова, а тут…

      Аглая, как только барона отвлекли, вернулась к больной и принялась снова оглаживать ее лицо.

      – Грегор, мальчик мой, отнеси Агнессу в мою комнату. Тебя ведь Агнесса зовут, принцесса?

      – Д-да.

      «Мальчик» Грегор, косая сажень в плечах, тут же подступил к слугам и выхватил из их рук девчушку. При этом так на них зыркнул, что те не решились что-либо предпринять, не говоря уже о том, чтобы воспрепятствовать. С невесомой ношей в руках Грегор быстро взбежал по лестнице. Аглая проследовала за ним. Какое ей дело до бесед этих сумасшедших, когда к ней принесли такую красотку! Ей не терпелось с ней поговорить, разузнать обо всем, а потом, когда малышке