Русалочьи сказки. Алексей Толстой

ямы мужичок с локоток, красная шапочка.

      – Зачем сюда пришел? – заревел мужичок, как бык, откуда голос взялся.

      – Я за Полынь-травою, – поклонился Иван.

      – Дам тебе Полынь-траву, только побори меня цыганской ухваткой.

      Легли они на спины, по одной ноге подняли, зацепились, потянули.

      Силен мужичок с локоток, а Ивану лапти помогают.

      Стал Иван перетягивать.

      – Счастье твое, – рычит мужичок, – быть бы тебе на седьмом небе, много я закинул туда вашего брата. Получай Полынь-траву. – И бросил ему пучок.

      Схватил траву, побежал вниз Иван, а мужичок с локоток как заревет, как загрохочет и язык красный из тучи то метнет, то втянет.

      Добежал до липки Иван и видит – сидит на земле страшный дед, водит усами…

      – Пусти, – кричит Иван, – знаю, кто ты, не хочешь ли этого? – И ткнул водяному в лицо Полынь-травою.

      Вспучился водяной, лопнул и побежал ручьем быстрым в озеро.

      А Иван в липку бросил Полынь-траву, вышла из липки сестрица Марья, обняла брата, заплакала, засмеялась.

      Избушку у озера бросили они и ушли за темный лес – на чистом поле жить, не разлучаться.

      И живут неразлучно до сих пор и кличут их всегда вместе – Иван да Марья, Иван да Марья.

      ВЕДЬМАК

      На пне сидит ведьмак, звезды считает когтем – раз, два, три, четыре… Голова у ведьмака собачья и хвост здоровенный, голый.

      …Пять, шесть, семь… И гаснут звезды, а вместо них на небе появляются черные дырки. Их-то и нужно ведьмаку – через дырки с неба дождик льется.

      А дождик с неба – хмара и темень на земле.

      Рад тогда ведьмак: идет на деревню людям вредить.

      Долго ведьмак считал, уж и мозоль на когте села.

      Вдруг приметил его пьяненький портной: «Ах ты, говорит, гад!» – И побежал за кусты к месяцу – жаловаться. Вылетел из-за сосен круглый месяц, запрыгал над ведьмаком – не дает ему звезд тушить. Нацелится ведьмак когтем на звезду, а месяц, – тут как тут, и заслонит.

      Рассердился ведьмак, хвостом закрутил – месяц норовит зацепить и клыки оскалил.

      Притихло в лесу. А месяц нацелился – да как хватит ведьмака по зубам…

      Щелкнул собачьей пастью ведьмак, откусил половину у месяца и проглотил.

      Взвился месяц ущербый, свету невзвидел, укрылся за облако.

      А ведьмак жалобно завыл, и посыпались с деревьев листочки.

      У ведьмака в животе прыгает отгрызанный месяц, жжет; вертится юлой ведьмак, и так и сяк – нет покоя…

      Побежал к речке и бултыхнулся в воду… Расплескалась серебряная вода. Лег ведьмак на прохладном дне. Корчится. Подплывают русалки стайкой, как пескари, маленькие… Уставились, шарахнулись, подплыли опять и говорят:

      – Выплюнь, выплюнь месяц-то.

      Понатужился ведьмак, выплюнул, повыл немножко и подох.

      А русалки ухватили голубой месяц и потащили в самую пучину.

      На дне речки стало светло, ясно и весело.

      А месяц, что за тучей сидел, вырастил новый бок, пригладился и поплыл между звезд по синему небу.

      Не впервые ясному бока выращивать.

      ВОДЯНОЙ

      Лежит