Сексуальный переворот в Оушн-Сити. Джо Листик

дубовую дверь.

      – И довольно ощутимо, – подтвердила Нэнси. Она откинулась на спинку кресла и недовольно добавила: – Все из-за этого проклятого заседания…

      – Господи, – прошептала она чуть помедлив. – Лишь бы у Николса все получилось!..

      – И что тогда? – в глазах Линн вспыхнуло любопытство.

      – Удеру на недельку в Палм-Спрингс!

      – Мало наших пляжей?

      – Ты же знаешь, я не переношу медуз. А здесь их в последнее время…

      Мэр в кабинете опять повысил голос.

      «Никогда!», – донеслось из-за двери. К этому восклицанию Николс присовокупил крепкое ругательство и затем снова затих.

      – Наверное, Брукс? – предположила шатенка, глядя на дубовую дверь.

      – Гораздо хуже: Экклстоун! – Нэнси вдруг перешла на шепот. – Знаешь этого ненормального с Кэнвуд-драйв?

      Мэр Николс был взбешен. Он нервно кружил по своему небольшому роскошному кабинету, то и дело цепляясь за пустые кресла и углы огромного письменного стола, заваленного бумагами и чертежами. В центре стола работал мощный вентилятор, который лохматил темно-каштановые с проседью волосы мэра, когда тот, проходя мимо, попадал в прохладную воздушную струю.

      Николсу лишь недавно исполнилось пятьдесят два года и, если бы не застывшая на лице гримаса гнева, его внешность можно было бы назвать мужественной и даже одухотворенной: высокий лоб с горизонтальными морщинами над красивыми карими глазами, крупный с небольшой горбинкой нос, твердо очерченный рот. Тяжелый подбородок мэра Николса убедительно свидетельствовал о неуступчивой натуре его обладателя.

      Очкастый оппонент мэра, сидевший с невозмутимым видом в кресле посреди кабинета, выглядел менее привлекательно. Помимо прочего, в свои пятьдесят восемь Барни Экклстоун, похоже, уже перестал беспокоиться об обновлении гардероба и надевал на себя то, что попадало под руку. В это утро, несмотря на жару, он натянул на свое небольшое худощавое тело плотные твидовые брюки и серый двубортный пиджак от дешевого костюма, который был модным еще лет сорок назад.

      – Напрасно нервничаете, – спокойно заметил Экклстоун, наблюдая за бесцельной беготней Николса. – Речь идет о каких-нибудь трехстах тысячах…

      Услыхав Экклстоуна, Николс тут же подскочил к его креслу.

      – Мне надоел этот бред! – гаркнул мэр, но потом добавил чуть спокойнее: – И вообще, кто вас надоумил лезть в мэрию с такими глупыми просьбами?

      – Не важно! – огрызнулся Экклстоун, глядя на собеседника снизу вверх. – Так вы дадите деньги?

      – Послушайте, сколько вам лет? – попробовал усовестить просителя Николс, но тот понял вопрос по-своему.

      – Хотите узнать, когда человек способен стать гением?

      Мэр презрительно хмыкнул:

      – Нет, просто уточняю, до каких пор можно сохранить детские мозги!

      – Но вы даже не знаете, зачем мне деньги! – искренне удивился Экклстоун.

      – И знать не хочу! – отрезал Николс. – В отличие от вас, меня волнуют глобальные