Неправильный оборотень. Ирина Кочеткова

очень хорошо знакома.

      Мы вышли на берег озера, и я не удержался от восхищённого восклицания.

      Как же тут было красиво! Высокие сосны подступали почти к самой воде. Чистейшую воду этого небольшого озера окаймляла узкая полоса зарослей осоки и камыша. Рядом с камышами распластались водяные лилии с крупными белоснежными цветками.

      Но особое очарование открывшейся картине придавал крохотный водопад – один из родников бил из каменного холма на противоположном берегу и ниспадал двойным каскадом, раскидывая капли воды, которые радугой переливались на солнце. Вода озера была настолько чиста и прозрачна, что очень хорошо просматривались водоросли на дне и рыбы, снующие вокруг. Видно, что рыба непуганая, подплывает близко, тыкаясь носами в берег.

      Ох, а глубина-то здесь какая! Дно в нескольких метрах от берега резко уходило вниз, и прозрачность воды переходила в непроглядную черноту. Я невольно сделал шаг назад и перевёл дух – надо же, оказывается, всё время, пока осматривался, почти не дышал.

      Ррык сидел на траве. Брови нахмурены, губы сжаты, глазанеприязненно смотрят на окружающую красоту.

      – Красиво? Вижу, понравилось…

      Вожак замолчал, не в силах говорить. Видно было, что ему очень не хочется что-либо рассказывать, но почему-то, считал, что это нужно сделать.

      – Я привёл тебя сюда, чтобы рассказать и кое-что показать – думаю, тебе это необходимо. Не знаю, как сложится твоя жизнь, но некоторые события тебе – именно, тебе, Лагор – нужно знать. Пока не задавай вопросов. Что будет неясно, спросишь позже. Сейчас…

      Ррык, закрыв лицо руками, сглотнул комок в горле, потом продолжил глухим голосом:

      – Постараюсь о главном. То, о чём вам с Урсуной рассказала моя мать, касается не только нашей деревни и семьи. На самом деле, такого рода заварушки никогда не случаются просто так. Нас, оборотней, люто ненавидели люди. Да что говорить, и сейчас не любят, кто-то и терпеть не хочет, также убивают, как и раньше. Вам, ребятне, вольготно здесь в деревне под охраной княжеской грамоты. Там, дальше, в городах и почти во всём Осияне нас не любят, но хотя бы терпят. Вот уже в соседнем герцогстве придётся опасаться и прятать свою натуру. Нас боятся. Глупцы! Они просто боятся неизвестности. Знаешь, Лагор, иногда неизвестность совершенно не опасна, но люди истово боятся только потому, что им непонятно, чего ожидать от неведомого, – невесело усмехнулся, – а вдруг укусит.

      Немного помолчав, продолжил:

      – Но мы, оборотни, в этом мире сила определённого рода – дикая, неподдающаяся, но сила. И кто нас приручит, тот станет одним из сильнейших. Мы – существа магические. Превращение человека в зверя нереально без магии. В нас эта магия присутствует изначально, заставляя в определённое время превращаться в зверя и давая недюжинную силу. Только сознание зверя при пробуждении совершенно не связано с человеческим, хотя является нашим же. Дикому оборотню только с возрастом удаётся контролировать себя в обеих ипостасях, если доживёт до того возраста, а таких