Без крыши. Алексей Борисов

шестому разу. Если будут отнекиваться – пугай спикером и партийной ответственностью. Скажи, что политсовет принял соответствующее решение.

      – А он правда принял?

      – Неважно. Филейкина ты набирала?

      – Ростик сказал, что он, возможно, сегодня вернется.

      – Если сегодня, то шанс есть. Московский поезд уже пришел. Позвони на мобильный. Если мобильный выключен, тогда на домашний. Если упрётся, сразу докладывай мне, сам ему перезвоню!

      Поставив задачу, я вернулся к своей нужной документации.

      Оставалось расписаться на последнем листе, когда в дверях нарисовался Домашевский. Я ему совершенно искренне обрадовался, ибо канцелярщина уже надоела мне хуже горькой редьки.

      – Как себя чувствуете, Семён Маркович? С больничного не вышли?

      – Пойду завтра анализы сдавать, – Семён Маркович покрутил в воздухе какими-то бумажными огрызками. – Может, в больницу придётся лечь.

      – Не надо в больницу. Вы нам тут нужны.

      – Кому я тут нужен? Речи за отдельных трудящихся писать?

      – За кого это?

      – За Карлова. Тут вчера искали его, с ног сбились. Так и не нашли.

      Домашевский сел и принялся теребить точилку из настольного набора.

      – Ты с Хрюшниковым виделся?

      – Виделся, – кивнул я. – Вроде без последствий.

      – Жуликов не успокоится, – предупредил Семён Маркович. – Он человек мстительный и высокого мнения о себе.

      – Разве я против его мнения? Пусть будет.

      Я посмотрел в окно. Собак не было, предприниматели со своими трусами продолжали стоять. Полгода назад спикера ужасно возмутил факт незаконной торговли, да ещё сомнительным товаром, и Виталий Иванович потребовал разобраться. Малый совет образовал рабочую группу. Возглавить её поручили Жуликову. Группа раскидала запросы по инстанциям и провела несколько заседаний под протокол. Активный вице-спикер сам спускался к торгующим и говорил про возможную ответственность перед законом. Тем не менее, изгнать их с территории нашего храма не получилось.

      – Семён Маркович, а как вообще вышло, что Хрюшников меня решил назначить? – внезапно спросил я.

      – Кем назначить?

      – Начальником пресс-службы. Тогда, в позапрошлом году. Без крыши, без протекции.

      – Этого я до сих пор не понял, – помедлив, ответил Домашевский. – Ты не аппаратный человек, не из их обоймы. Кто его надоумил? Ума не приложу.

      – Неверное было решение?

      – Почему неверное? Нормальное. Ты сильный журналист, у тебя свежий взгляд на вещи. Номенклатурной выучки, конечно, не хватало, но это дело наживное.

      – Ну и как, справляюсь?

      – Справляешься, конечно. Службу организовал? Организовал. Порядок навел? Навел. Скандалов не допускаешь? Не допускаешь. Спикера нашего в народе узнавать начали… А почему ты спрашиваешь?

      – Пытаюсь понять кое-что. А какие были реальные альтернативы?

      – Реальные? – Семён Маркович опять помедлил и оставил в покое точилку. – Ну, про Скотникову ты сам знаешь.

      – Знаю. Забегалов её двигал?

      – Да.

      – Почему