Осознанный аутизм, или Мне не хватает свободы. Екатерина Карвасарская

цели в зависимости от того, как складывается ситуация, и находить выгоду для себя в любом ее течении.

      Не получилось расслабиться вопреки ожиданиям, так как было много напрягающих факторов, – можно поставить цель вырабатывать устойчивость к напряжению. Важно из любой ситуации извлекать позитив.

* * *

      Поддерживая увлечения ребенка планами и расписаниями, мы тем самым заменяем живое, то есть себя и ребенка – неживым, то есть расписанием и планом.

      И проблема здесь не в наличии расписания как такового, а в доверии. Если я пойду не налево, как собирался, а направо, то со мной ничего смертельного не случится, а в случае чего мне помогут.

      Доверие к близкому на данный момент человеку – этот человек поможет; доверие к себе – я сам за себя постою; доверие к расписанию – расписание меня спасет.

      Чему лучше доверять? Это уже выбор каждого.

      Однако стоит помнить, что при помощи расписания как минимум:

      • снимается ответственность с себя и с ребенка и перекладывается на внешнее;

      • дается разрешение себе не быть включенным, не отслеживать реакции и состояние ребенка;

      • имеется возможность не тратить силы на поддержание уровня доверия к себе, окружающему и окружающим у ребенка;

      • ребенку разрешается (и поддерживается в нем) быть недоверяющим;

      • сужается восприятие действительности рамками заранее составленных планов и расписаний.

* * *

      Восприятие и усвоение информации аутичным (да и любым) ребенком очень сильно зависят от способа ее подачи.

      Я хорошо почувствовала разницу в способах обучения на собственном опыте в процессе общения с двумя разными преподавателями на курсах французского.

      Вариант первый: каждое занятие строго расписано, домашнее задание, учебник, заучивание слов и фраз по теме вне ее непосредственного использования, устные ответы и чтение лишь в порядке очереди, инициатива только у преподавателя, любое отклонение от образца, даже при соблюдении заданной темы и изучаемых грамматических форм, категорически отвергаются, практически весь урок на русском языке – слабая интонационная и эмоциональная окраска занятий. При этом преподаватель искренне заинтересован в качественной подаче информации.

      На этих занятиях было очень скучно, и удерживать себя включенной в процесс удавалось с трудом, так как процесса, собственно, и не было, а был механизм работы, и любые попытки оживить ситуацию воспринимались в штыки.

      Вариант второй: живые и эмоциональные занятия, постоянное включение всех участников группы, ориентация на совместный процесс, практически полное отсутствие работы с учебником, вся проработка тем и грамматики идет в живом общении, насыщенном новыми идеями, поощрение любой инициативы учеников, общение внутри курса только на французском языке, и – «выкручивайся как хочешь».

      Здесь, безусловно, тоже были свои сложности, правда, совсем другого рода. Но было интересно, живо, и, самое главное, была мотивация на работу.

*