Седьмой легион. Эллигея

Это выглядело очень эротично, даже чересчур эротично, и я с улыбкой стала ждать комментариев Блондина. Он как-то обеспокоенно ходил по сцене туда-сюда, и я ждала, что он вот-вот что-нибудь скажет по этому поводу. Наконец, он взял микрофон и произнёс:

      – У нас порно на сцене в ограниченном количестве!

      Я громко и искренне рассмеялась. Уже заранее я знала, что именно он скажет и в какой именно момент, и от этого мне стало безумно весело. Значит я тоже могла читать его мысли?

      – Конечно же в ограниченном! – воскликнула я со смехом, – ведь такое позволительно лишь главному актёру! Только ОН может дозволять себе вытворять подобное на сцене, и никто другой!

      После этого представления я долго не могла уснуть.

      «Нет! Нет! Нет! – говорила я сама себе, – не надо даже думать об этом!». Но всё равно продолжала думать о нём.

      Мне казалось, что я что-то должна понять или осознать, или что-то сделать, но я не могла понять, что именно. В голове всё время играла песня Whitney Houston „I will always love you“, и я видела его на сцене с цветочком, прыгающим вокруг девушки, с которой он изображал «любовь». Это была та девушка, которая изображала статую. С ней же он играл любовника и вообще относился к ней очень по-особенному. Для меня же она была из разряда «люди-деревья», которых я не замечала и никогда не узнавала в толпе. Скучная и неинтересная.

      «Ну нет! Я намного лучше!», – подумала я про себя и снова повернулась на другой бок. Я ворочалась так всю ночь, пока в конце концов не уснула.

      Во сне я увидела Блондина и стала задыхаться от очень сильного жара и возбуждения. Это было нечто большее, чем сексуальное возбуждение. Это было возбуждение сознания. Я не могла понять это сильное чувство. Меня никто никогда не любил так, как он. Это было похоже на лихорадку, и мне захотелось убежать, улететь или просто исчезнуть.

      Утром я не пошла на завтрак и весь день была вялая и уставшая, а вечером уселась на балконе и стала смотреть вдаль.

      «Давай рассуждать логически, – думала я сама про себя, – что вообще происходит? Нет…, лучше начать так: мне понравился парень – Блондин. Что именно мне понравилось в этом парне?». Подумав над этим вопросом, я пришла к выводу, что мне понравилось в нём ВСЁ.

      «Нет, такого не может быть. Что-то же должно было не понравиться?», – подумала я вновь.

      Блондин никак не вписывался в моё привычное представление о парнях и был совершенно ни на кого не похож. Когда я пыталась его как-то охарактеризовать, в моей голове вырисовывался большой знак вопроса. Я сидела на балконе и всё время пыталась понять, что он за человек.

      Увидев моё состояние, моя мама решила, что нам что-то подмешивают в напитки. Постепенно сомнения начали закрадываться и в мою голову. А вдруг это всё было подстроено? По мнению папы, вообще весь турецкий персонал, и Блондин в том числе, были подставными и работали там специально для того, чтобы завлекать глупых девочек, вроде меня.

      Я сидела на балконе и размышляла сама с собой. Единственное, чего я действительно не могла понять, – что на самом деле такой талантливый парень делает