Горящая земля. Бернард Корнуэлл

что это за болезнь. Она делала его усталым и слабым. Я понял, что сегодня один из тех дней, когда он чувствует себя плохо.

      Этельреду в тот год, наверное, было лет сорок, и его рыжие волосы начали белеть на висках.

      – Харальда следовало бы убить еще несколько недель назад, – насмешливо бросил я ему.

      – Довольно!

      Альфред хлопнул по подлокотнику кресла, испугав сокола в кожаном колпачке – птица примостилась на аналое рядом с алтарем. Сокол захлопал крыльями, но путы на ногах прочно его держали.

      Альфред поморщился. Его лицо сказало мне о том, что я и без того хорошо знал – он нуждается во мне и не хочет во мне нуждаться.

      – Мы не могли атаковать Харальда, – терпеливо объяснил он, – пока Хэстен угрожал нашему северному флангу.

      – Хэстен не смог бы угрожать даже мокрому щенку, – сказал я. – Он слишком боится поражения.

      В тот день я был высокомерен; высокомерен и самоуверен, потому что порой людям нужно видеть высокомерие. Собравшиеся здесь провели много дней, споря о том, что следует делать, и, в конце концов, не сделали ничего. И все это время силы Харальда множились у них в головах, пока они не убедили себя, что враг непобедим.

      Альфред тем временем намеренно воздерживался от того, чтобы попросить меня о помощи, потому что хотел вручить бразды правления Уэссексом и Мерсией своему сыну и зятю. А для этого следовало сделать им репутацию вождей. Но они не сумели быть вождями, поэтому Альфред послал за мной.

      И теперь, потому что они в том нуждались, я встретил их страхи с высокомерной самоуверенностью.

      – У Харальда пять тысяч человек, – тихо проговорил олдермен Этельхельм из Вилтунскира.

      Этельхельм был хорошим человеком, но, похоже, и он заразился робостью, охватившей окружение Альфреда.

      – Харальд привел две сотни кораблей, – добавил он.

      – Если бы у него было две тысячи человек, я бы удивился, – сказал я. – Сколько у него лошадей?

      Никто этого не знал – во всяком случае, никто мне не ответил. Харальд вполне мог бы привести пять тысяч человек, но его армия состояла только из тех, кто раздобыл коней.

      – Сколько бы людей у него ни было, – многозначительно проговорил Альфред, – он должен атаковать этот бург, чтобы продвинуться дальше в Уэссекс.

      Конечно же, это была чушь. Харальд мог пройти к северу или к югу от Эскенгама, но не имело смысла спорить с Альфредом, питавшим особую привязанность к бургам.

      – Итак, ты собираешься победить его здесь, господин? – не вступая в спор, спросил я.

      – У меня здесь девятьсот человек, – ответил он, – и гарнизон бурга, а теперь еще три сотни твоих воинов. Харальд разобьется об эти стены.

      Я увидел, что Этельред, Этельхельм и олдермен Этельнот из Суморсэта закивали в знак согласия.

      – И у меня есть пятьсот человек в Силкестре, – сказал Этельред, как будто это решало все.

      – И что они там делают? – спросил я. – Мочатся в Темез, пока мы сражаемся?

      Этельфлэд ухмыльнулась, а ее брат Эдуард явно